Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили

Флоренская Юлия

Ну, ничего. Скоро и на моей улице (точнее, полосе) будет праздник.

Я утопила руку в кармане комбинезона и нащупала бутылёк с эликсиром, дарующим магию. Откупорила ёмкость, приникла к горлышку, приподняв прозрачный щиток на сафари-шляпе. С предельной осторожностью хлебнула раз, другой. Выпила до самого донца. И потекли секунды ожидания.

Без подстраховки было боязно. Кто его, этого сыщика, знает? Вдруг он мне яд по доброте душевной подсунул? Сыграю тут в ящик, и никто на помощь не придёт. Теперь даже общество злого профессора не показалось

бы мне гнетущим.

С другой стороны, он ведь ни в коем случае не должен догадаться, что я принимаю препараты. Это как допинг в спорте: уличён – выбываешь. Глядишь, ещё диплом наш с Кагатой не зачтут, если об эликсире правда всплывёт.

Я настороженно покрутила головой: слежки не было. Никто не стоял, надменно прислонившись к стенке, и не готовился ввернуть сопроводительный комментарий. Вот и славно.

Лучше умереть, чем подставить подругу.

Впрочем, испускать дух мой организм не спешил. Напротив, кровь в жилах будто бы ускорилась, и включился разогрев. Мне стало жарко, что, в общем-то, предсказуемо, учитывая, какой сейчас сезон.

Однако жаром дело не ограничилось. В голове вдруг словно лампочка зажглась. Потянуло петь и приплясывать. Градус настроения уверенно пополз к высшей отметке.

А вот это уже необычно.

Самое время приступать к операции.

Собравшись с силами, я произвела руками череду сложных заученных пассов. Согласно алгоритму, повернулась вокруг оси, привстала на цыпочки и плюнула в жижу. И тотчас точка, куда пришёлся плевок, начала твердеть.

Жидкость испарялась, образуя туманную взвесь. Метафорическая лампочка в моей голове разгоралась всё ярче. Я хлопнула в ладоши, инициируя новый виток осушения, и проделала тот же комплекс движений с плевком в качестве финального штриха. И вновь успех. Пятачок вокруг меня уплотнялся, зарастая мелкой травкой.

Уже очень скоро на моей полосе доминировало зелёное. И ликованию моему не было предела. Смогла! Справилась! Сработало!

Даже комары как будто присмирели. Прониклись уважением, не иначе.

Меньше, чем за сутки, я переплюнула Кагату. Жаль, ей не довелось разделить мой звёздный час. Приболела. Расклеилась. Я вспомнила о её сообщении, закатала рукав защитного комбинезона и взглянула на часы. Потом на небо. Потом снова на часы.

Псаки псито! Ничего себе увлеклась! Обед пропущен, все занятия и факультативы давно завершены. Буфет закрылся. А в желудке космический вакуум, хоть ракету туда запускай.

Срочно домой!

Я наспех переоделась, завязала шнурки на лакированных туфлях тройным узлом, чтобы не вздумали расплестись по дороге. Запихала комбинезон в пакет, пакет – в рюкзак. И припустила по улицам вдоль автострады.

Нойта, вершительница революций.

Нойта, свергающая режимы. Режимы сна и питания.

Я едва не бежала, голодный желудок подвывал, а в груди разрасталась непонятная тревога. Есть у нас с Инычужами некая сонастроенность, эдакая тонкая энергетическая связь, позволяющая нам чувствовать друг друга. Так вот, сейчас я чувствовала: что-то у

них там стряслось.

Глава 15. Тыквенная голова

Интуиция не подкачала: дома творился хаос.

Жёлто-оранжевое пятно постройки ещё издалека внушало опасения. Оно дрожало и будто бы даже подпрыгивало на фундаменте.

Над крышей кружила суматошная Птица-Весень. Пересечень с прихватками и сковородой, взъерошенный Вор-Кошмарник, маленькая злая Путеводная Нить и в меру сердитая Небываль-из-Пустошей встречали меня шеренгой на крыльце.

Ну прямо опекающие родичи в ожидании своего несмышлёного чада, которое нарушило комендантский час.

– Почта пришла! – первым пожаловался Вор-Кошмарник. – Жизни нам не даёт.

– Ты уж, пожалуйста, разберись с этим ящиком, – пробасила Путеводная Нить. – Никаких нервов на него не хватает.

– Прости, – трогательно похлопал ресницами Пересечень. – Мы спалили мясо. И картошку. И…

– Салат у них тоже подгорел! – прыснул Вор и, предвидя расправу, хохоча ускакал в трясущиеся внутренности дома.

Разгневанно сдвинув брови, Пересечень устремился за ним в погоню.

– Салат подгорел? Да что мы, совсем, что ли, умом тронулись?! Кто, скажи на милость, жарит салат? Если это ты напакостил, негодник, мы тебя укокошим!

Я оглядела оставшихся на крыльце и пообещала, что всё будет исполнено по высшему классу. Погладить почтовый ящик по шёрстке, вот так. Почесать бока. Ещё погладить. Что, успокоился? Открывайся, давай.

Увидав, что пасть ящика раззявлена, Нить, Небываль и Птица-Весень подступили ко мне поближе.

– Что там? – поинтересовалась Птица, зависнув над моим плечом. – Конверт? Беленький. Давно мы конвертов не получали.

– От кого? – проявила внезапное любопытство Небываль, почёсывая кошачьей лапой совиное крыло.

Я пробежалась глазами по надписи на конверте и замерла, ощутив под кожей колкий озноб. В обратном адресе фигурировало имя. Сио Лантий Аш.

Вскрыв послание, я вчиталась в текст. Рукописный, аккуратный, прямо-таки образец каллиграфии.

«Приходи сегодня вечером в лунапарк. Давай отдыхать вместе.

Твой С.Л.А.»

Лунапарк, «твой», «отдыхать вместе». В этом письме было прекрасно совершенно всё. Я зажмурилась и расплылась в непозволительно счастливой улыбке от уха до уха. Сладостно защемило в груди.

– Свидание! – оповестила округу Птица-Весень. – Нойта идёт на свидание!

– Что, правда? – ужаснулся Пересечень, появляясь в дверном проёме с Вором-Кошмарником, зажатым под мышкой. – Так надо же подготовиться. Каблучки, макияж, причёска.

На причёске было сделано особенное ударение.

– Если хочешь, можем помочь, – поколебавшись, деланным женским голоском предложил он.

– Не стоит, сама справлюсь, – ослепительно улыбнулась я по завету сыщика. И, не разуваясь, вбежала в гостиную первого этажа.