Яду, светлейший?
Шрифт:
Вилкас отпустил меня и перевязал платком обожженную ладонь. Даже смотреть не хочу, лучше бы в костер руку сунула!
– Хватит уже, скромняшка! – Здоровой рукой взъерошила ему волосы. – Ты у нас мужчина видный, сильный, мускулистый, отходчивый, вдобавок маг, не ведьмак. Последних ненавижу! Индюки надутые, только о себе и думают!
Лезут под каждую юбку и меняют подруг как перчатки. Об одного такого разбились розовые очки моей юности, до сих пор осколки валяются на сеновале у старой мельницы. А после… После штаны оправил и «Ступай,
– Эй, Цех, – прервал нашу воркотню комиссар, – тут кое-что есть! Заткнули за фонарь.
Обернувшись, увидела, что он машет какой-то бумажкой.
– Адресовано нашей ведьмочке, между прочим.
И посмотрел на меня так… Словом, записал в соучастницы.
– Читай! – милостиво разрешила обвинителю. – У меня от инквизиции секретов нет.
И выбора тоже, потому как сохранить содержание письма в секрете не удастся.
Комиссар развернул сложенный вдвое листок. Юргас оставил мне на прощание всего два предложения: «Мы еще встретимся и поговорим. Привет Линасу Клавелу!»
К зданию службы магического контроля плелась со скоростью подстреленного селезня. В горле стоял комок. Напрасно Вилкас пытался ободрить, в ушах до сих пор стояли зловещие строчки.
«Поговорим». Можно мне снова в должницы к бафомету?
– Аль, да образуется все! – в который раз повторил некромант и отворил входную дверь. – Его объявят в розыск…
– Будто Юргасу это помешает меня прикончить!
Шаркая ногами, принялась штурмовать лестницу. Она казалась бесконечной. В каждой тени мерещился оскал Юргаса, в каждом солнечном блике – лезвие ножа.
Я уже говорила, что боюсь? Десятки раз? Так вот, по-настоящему бояться я начала только сейчас.
– Хотел бы, давно убил, благо была возможность.
А ведь Вилкас прав. Что же помешало Юргасу схоронить мое слабое тельце в озере и спокойно отбыть по делам, вряд ли человеколюбие.
Всплыли в памяти его намеки на связь с моей матерью, но я отмела бредовую идею. Если бы Юргас имел хоть какое-то отношение к моему появлению на свет, я бы знала. Ну не скрыть такое. И аура у меня светлая, без всяких примесей, недавно проверяли.
А вот работать на него моя мать работала. Вероятно, пару раз переспала с ним не по своей воле – вот и вся связь.
Но почему-то он все знал и не убил. Ученицей намеревался сделать. Не наложницей, подавальщицей, оброчницей как всех прочих. Загадка!
Утопая в тяжких думах, добралась до второго этажа, где с видом на Заячий проулок обосновался инквизитор. В дверях приемной нос к носу столкнулась с уже знакомым комиссаром. Судя по гаденькой улыбке, крысеныш не только опередил нас, но и постарался выставить меня в самом черном цвете. «Чтоб ты три дня с горшка не слезал!» – отблагодарила его сердечным пожеланием. Чарами, впрочем, не подкрепила – хватит с меня проблем.
Вилкас, как мужчина, вызвался
– Ох, замучили совсем на старости лет! – жаловался Йозас. – То светлейший, теперь вот эти… С утра в архиве заперлись, постоянно кофе требуют. А где я им возьму этот кофе, нету его у меня.
– Цикорий завари. Хочешь, попрошу у наших? Не откажут.
– Премного благодарен.
– А чего они ищут-то?
– Я человек маленький, мне не докладывают.
– А светлейший? Как он?
Ответить Йозас не успел: отворилась дверь кабинета, и меня позвали на ковер.
Странно, куда подевались бесконечные бумажные башни? Растерянно оглядела преобразившийся кабинет инквизитора. Сам Линас тоже изменился: сменил рубашку на зеленую, заплел волосы в короткую косичку и обрядился в форменный камзол.
– А, госпожа Томаско! – Оторвав взгляд от конверта на столе, инквизитор приветствовал меня ехидной улыбкой. – Что же вы, даже не предложите свои прелести? Непривычно видеть вас такой скромницей.
Напрасно он вздумал шутить со мной.
– Теперь ваша очередь. Заметьте, я могу тактично ограничиться тем, что выше пояса, поберечь вашу честь. Все же вы инквизитор, а я всего лишь рядовая ведьма…
Деланно вздохнув, чиркнула по собеседнику дерзким взглядом. Линас аж поперхнулся, побагровел и на всякий случай застегнул верхнюю пуговицу под воротником.
– Что же вы, не стесняйтесь!
Во мне проснулся охотничий азарт, помноженный на горечь переживаний минувших дней. Пусть Линас тоже немного повертится ужом на сковородке, не одной мне страдать!
– Госпожа Томаско, вы забываетесь! – прикрикнул инквизитор.
Поздно, после угроз Юргаса ваши – тьфу!
– Зовите меня просто Аля, – томно попросила я и присела на край стола, подвинув бедром стопку бумаг. – Если вы девственник, не бойтесь, я буду нежной.
Окончательно войдя в роль соблазнительницы, легла на шершавое сукно, шаловливо потянулась к жертве. Линас оказался проворным – пальцы цапнули пустоту. С такой скоростью от меня не сбегали даже кикиморы.
– Да пошутила я, пошутила! Не нужно мне ничего показывать.
Устало поднялась, поправила сбитые бумаги.
Взгляд зацепился за светлое пятно – тот самое письмо, которое Линас с видом мученика изучал до моего прихода. Хм, отправитель – Вальтер Клавел, вряд ли однофамилец. Интересно, инквизиция в их семье – фамильное дело? Наверняка письмо по поводу проверки.
– Однако! – Линас буравил меня полным осуждения взглядом. – Вы столь опытны, госпожа Томаско, сколько же у вас было мужчин?
Но и я не лыком шита:
– А у вас – женщин?
– Пять, – без тени смущения признался инквизитор.