Яду, светлейший?
Шрифт:
– Пух от одуванчиков вижу, ольховые сережки тоже, а венца нет.
Склонившись над опущенной головой Гражины, водила над ней ладонями. Ощущала только тепло – верный признак чистой ауры.
– Чем это вы там заняты?
Насмешливый вопрос Линаса застал врасплох. От неожиданности дернулась, едва не задев локтем чайник. Вот уж не думала, что он так быстро явится!
– Доброго, дня светлейший!
Засуетившись, поставила на стол еще одну чашку и шикнула на Гражину:
– Про венцы и женихах ни слова!
Но подруга
– Переживаете? – Нос Линаса уловил тонкий аромат ромашки. – Ничего, вы прекрасно справитесь со своей ролью.
– Сомневаюсь. Мы с вами ладим как кошка с собакой.
Поколебавшись, потянулась за горшком с медом. Глядишь, подслащу чужую жизнь, и моя легче станет. У Линаса она сейчас тоже не сахар – вот и тема для светской беседы нашлась.
– Как проверка? Сильно докучают?
Суетилась вокруг гостя, изображая хозяюшку. Заодно практиковалась в притворстве. В аристократической среде принято улыбаться в лицо и плевать в спину.
– Да так…
Помрачневший Линас махнул рукой. Только сейчас обратила внимание на тени под его глазами и несвежую, мятую рубашку.
– Вы сегодня не ложились. – Не спрашивала, констатировала.
– С каких это пор вас волнует моя личная жизнь, госпожа Томаско? – Линас попытался обратить свою слабость в шутку, а у самого голова клонилась к столу.
Поправила:
– Аурелия. Пока я ваша невеста, вам придется называть меня по имени.
Воспользовавшись образовавшейся паузой в разговоре – инквизитор не ответил, – Гражина шепнула:
– Может, я пойду? Не стану вам мешать, у меня там белье сохнет…
– Что вы, вы нам совсем не помешаете!
Линас с легким прищуром уставился на Гражину. Та приосанилась, начала строить ему глазки. Напрасно старалась, подружка привлекла внимание светлейшего совсем по другой причине.
– Чрезвычайно любопытно понаблюдать за шептуньей в естественной среде. Мало где в Маконде их сегодня встретишь. Наш профессор и вовсе утверждал, будто шептуньи – вымерший вид.
– И где вы учились, светлейший? – воспользовавшись моментом, перехватила инициативу в разговоре.
Между прочим, он ко мне пришел, а не к некоторым.
Что до венца безбрачия, мужчины на кости не бросаются, пополнеть некоторым нужно. И заодно перестать требовать с каждого клятву большой и чистой любви, они тоже этого не терпят, сбегают.
– Надумали повысить квалификацию?
Усмехнувшись, Линас знакомым способом проверил чай на наличие чар, с удовольствием сделал глоток, затем другой. Чую, в Колзии дела совсем плохи, хуже, чем мои, когда вытащила злополучное письмо об аттестации. Пожалеть бы Линаса, заварить мяты с пустырником и уложить спать, но я же ведьма… Или все-таки женщина? Эх, дилемма!
– Нет, просто должна досконально изучить вашу биографию, чтобы не попасть впросак.
Подавшись к инквизитору, томно шепнула:
– Отныне между нами не должно остаться секретов.
И
Опешила:
– Это зачем?
А потом подумала: «Глупо стесняться!» и оценила предложенное великолепие. Ммм, все как я люблю! Тут вам и легкий, едва заметный пушок, и упругий пресс, и проступающие сквозь кожу мышцы, не бугристые, как у мечников, но и не рыхлые, как у книжных червей. Жаль, не видно продолжения ниже пояса. Гражина ушла, мы одни, мог бы похвастаться, показать главный предмет мужской гордости, один вид которого кидает к их ногам толпы красоток.
– Как зачем, возвращаю долг. Давеча вы сетовали на то, что оголились в одностороннем порядке, потребовали от меня ответного оголения… Ну вот.
Он развел руки, видимо, чтобы могла рассмотреть получше.
Капризно поджала губы:
– Видно плохо, встаньте уж, светлейший. И ремень расстегните. – Да, я наглая. – Все же мужская и женская грудь неравнозначны.
То ли инквизитор попался стеснительный, то ли объект хвастовства подкачал, но Линас покачал головой:
– Мы в расчете, госпожа Томаско.
Стерев улыбку с лица, он торопливо привел себя в порядок. Еще и зыркнул исподлобья.
Пожала плечами:
– Не больно-то хотелось! Наши мужчины в речке голышом купаются, вряд ли вам удалось бы меня чем-то удивить.
– В этом мы с вами похожи, Аурелия, меня тоже тяжело чем-то удивить. Я прекрасно знаком с женской анатомией.
Один: один. Вот засранец!
Залпом допила остывший чай.
– Полагаю, вы приехали обговорить легенду? Ну, и кто же я: ваша бывшая сокурсница, дочка банкира или наследница древнего, но обедневшего рода?
– Пока до конца не решил. Для начала мне нужно взглянуть на вашу одежду.
Нахмурилась:
– Зачем вам моя одежда?
А потом догадалась:
– Это из-за проверяющих? Обыск у неблагонадежной ведьмы провести хотите? Увы и ах, запрещенные ингредиенты в чулках не прячу.
– Если вы еще раз напомните о проверке, – неожиданно вспылил Линас, даже кулаком по столу стукнул, – аннулирую вашу аттестацию и все патенты разом!
– Капелек? – участливо предложила страдальцу.
Право, Аля, нельзя быть такой жестокосердной, у человека неприятности. Ради такого, так и быть, пожертвую собой, забуду обиды, заодно исследования продолжу. Те, что ниже ремня.
– Раздеться? – Пользуйтесь, пока добрая. – А после хорошего секса баиньки. У меня хорошо спится.
Линас задумался. Посмотрел на меня, снова задумался и попросил: