Ядвига и Тамариск
Шрифт:
— Ничего ты не фальшивишь, — сказал Роберт. — Ты идеально верно спел. Они не догадываются, что ты и музыка — всё равно, что брат и сестра.
— Открой рояль, — предложил Георгий, — я им докажу.
— Нельзя, — сказал Сергей. — Невозможно.
— Тогда подай счёт, — потребовал Георгий. — Я минуты здесь не останусь.
— Можешь передать своим гостям, что они сами себя наказали, — сказал Роберт. — Люди его песни за деньги слушают, а им их дарили от чистой души…
Галя их остерегла:
—
— Не волнуйтесь, — успокоил её Роберт, — мы культурные люди и умеем себя держать. Чихал я на эту «Ядвигу».
Сергей принёс листок, испещрённый цифрами, и Георгий щедро расплатился.
Когда они вышли, Галя сказала:
— Много ты ему дал.
Георгий отмахнулся.
— Какая разница.
— Он после смеяться будет.
— Будет смеяться, отберём, — сказал Роберт.
— Поэтому нам, южанам, трудно, — сказал Георгий. — Мы очень бескорыстные.
— Мы камня за пазухой не держим, — подтвердил Роберт. — Нас можно голыми руками взять.
— Если ты живёшь на свете, это хорошо! — пропел Георгий.
В полдень к Роберту постучали. Роберт сначала открыл глаза, потом проснулся.
— Прошу, пожалуйста.
Вошёл Георгий.
— Извини, ради бога, ты работал?
— Нет, ничего. Пора вставать. Ты давно встал?
— Только что.
Роберт сел на постели и провёл рукой по щеке.
— Надо побриться.
Он подошёл к рукомойнику и ополоснул лицо.
— Ты уже работал? — спросил он, включая в розетку электробритву.
— Так, немного. Вообще говоря, я вздремнул.
— Конечно, надо выспаться. Бессонница разрушает организм. — Роберт повысил голос, чтобы шум бритвы не заглушал его.
— Но ведь мы работаем и во сне. — Георгий тоже повысил голос. — Мне объяснял это один учёный. Творческая работа происходит даже тогда, когда человек спит.
— Но это не у всех, — напомнил ему Роберт. — Исключительно у творческих людей.
— Само собой, — согласился Георгий. — Так уж мы устроены.
— Поэтому мы живём на износ, — вздохнул Роберт и вынул бритву из розетки. Потом без видимой связи сказал: — Галя — красивая девушка.
Георгий додумал и согласился.
— Девушка она, безусловно, хорошая. И даже чем-то меня волнует. Возможно, в ней есть определённая искренность. И всё-таки я боюсь: для неё все лица уже слились в одно.
— Ты так полагаешь? — спросил Роберт, одёргивая водолазку.
— В этом городе у них страшная турбулентность.
— И заметь, больше всего виноваты девушки. Нету принципов, нету правил.
— Ты собираешься выйти? — спросил Георгий.
— Да, надо сходить на почту. Мне может прийти письмо до востребования. Подкрепиться тоже
— Пожалуй, я пойду с тобой.
— Буду очень рад.
Роберт и Георгий закусывали в «Ядвиге».
— Неплохое название — «Ядвига», — сказал Роберт.
— Здесь названия вообще хорошие. Я тут видел одно местечко, оно называется «Тамариск».
— Надо будет туда зайти.
— Видишь, — сказал Георгий, — название тоже имеет значение.
— Всё имеет значение, — сказал Роберт. — Если предприятие питания плохо спроектировано и плохо смотрится, то самый умелый повар окажется бессилен.
— Конечно, кусок во рту застрянет.
— В том-то и дело, — сказал Роберт. — Я однажды хотел соорудить один ресторан, у меня была очень свежая идея.
— Я уверен, что у тебя это здорово вышло б, — сказал Георгий.
— Да, но обстоятельства сложились против меня. Меня все отвлекали.
— Вот люди! — Георгий тяжело вздохнул.
— Дома невозможно работать, — сказал Роберт.
— Тебе надо было уехать, вот как сейчас.
— Надо было, но ничего не вышло.
— Здесь тоже можно наскочить на человека, который ни с чем не хочет считаться, — сказал Георгий. — Я тут жил в прошлый раз с одним соседом, вот как с тобой.
— У Люси Аркадьевны?
— Нет, в другом месте. И там вторую комнату снимал один приезжий.
— Откуда? — поинтересовался Роберт.
— Насколько я помню, из Дербента. Вообще-то он был человек неплохой, не хочу сказать о нём ничего дурного. Но он совершенно не мог понять, что я приехал сюда работать.
— Вот это самое неприятное, — покачал головой Роберт. — Отсутствие взаимопонимания.
Георгий кивнул.
— Он ничего не мог понять. Человек неплохой, сердечный, искренний, но тут была полная несовместимость.
— Чем же это кончилось? — спросил Роберт.
— Кончилось очень неудачно. Я попал под его влияние и не смог работать.
— Я таких людей не понимаю, — сказал Роберт. — Не хочешь работать — не работай, но не мешай работать другим.
— Ему это нельзя было втолковать, — сказал Георгий. — Он даже в этом не виноват. Уж так он устроен.
Приятели молча осушили фужеры.
— Вино не из худших, — сказал Георгий.
— И не из лучших, — улыбнулся Роберт.
— Говоришь, Манаджаров совсем не пьёт?
— Вина? Ни под каким видом.
— Я бы хотел с ним познакомиться.
— Считай, что ты с ним уже знаком.
Внезапно Георгий выхватил из стаканчика бумажную салфетку и что-то лихорадочно стал на ней записывать.
— Тема? — спросил Роберт.
— Тим-там-там, — помурлыкал Георгий, — том-тим-том… Нет, не то…