Ядвига
Шрифт:
— Хорошо, — буркнул муж, и мы с Марьяной выдохнули.
Посмотрев друг на друга, осознали насколько у нас много общего.
— Я тебе сочувствую, — тихо прошептала я, намекаю на такую мамочку.
— А я тебе, — хмыкнула Марьяна, покосившись на брата.
Прощались мы с ней так, словно дружили с детства. Вот что значит ведьмовская солидарность и понимание.
Стоило закрыться двери за новоявленными родственниками, как ведьмак зажал меня возле стенки.
— Так, что ты там поняла, под супружеским долгом? — с интересом спросил ведьмак, прижимаясь ко мне.
А я молчала
Только вот, вместо злости, внутри всё трепетало. Неосознанно тянулась к ведьмаку, чтобы почувствовать его запах. Руки, без моего на то разрешения, поглаживали его грудь. Во рту всё пересохло, как в пустыне.
— Ядвига, — простонал ведьмак, вжимаясь в меня.
Ёжики-пыжики, как бороться с этим не контролированным желанием?
— Поцелуй меня.
НЕТ! Я не могла сказать это вслух.
«Могла-могла», — хмыкнула кровожадность.
Ведьмак провёл пальцами по моей шее, вызывая мурашки по всему телу. Его пальцы зарылись в мои волосы, сжали их так, что я выгнулась, теснее прижимаясь к ведьмаку. Его губы прикоснулись к моим, в едва уловимом поцелуе, и отстранились, я застонала от разочарования. Потянулась навстречу к его губам и получила жадную ответную реакцию мужа. Он сметал мои губы, словно оголодавший. Нам не хватало дыхания, мы задыхались и продолжали целоваться, как безумные, одурманенные.
— Скажи, что хочешь меня, — учащённо дыша, сказал муж, одной рукой сжимая мою шею, второй — грудь.
«Говори!», — гаркнула кровожадность, обмахиваясь веером.
— Хочу, — призналась, глаза ведьмака засияли зеленью, губы снова набросились на мои.
Моё тело горело в огне, мне хотелось избавиться от лишней одежды, почувствовать прикосновения ведьмака к обнажённой коже. Ощутить его в себе и избавиться от ноющей пустоты внизу живота.
— Скажи, что любишь меня, — сказал ведьмак, оторвавшись от моих губ.
— Я…Что?
«Что?», — изумилась кровожадность.
— Ты, — улыбнулся муж, его пальцы нежно очертили мои скулы.
В глазах ведьмака отражались чувства, к которым я была категорично не готова.
— Я пойду спать, сегодня был тяжёлый день, — промолвила я и поспешила скрыться в спальне.
Сердце билось так, что я опасалась, что оно сейчас вырвется из груди. Ёжики-пыжики, что же это со мной? Почему так страшно?
«Тьфу ты! Так испоганить вечер?!», — разозлилась кровожадность, откидывая веер подальше.
Дмитрий
Она ушла. Только об этом я мог сейчас думать. Подошёл к двери, прикоснулся к ней лбом.
— Ядвига, — столько отчаяния.
Она необходима мне. Я так устал ждать.
— Дим, иди спать, — раздаётся дрожащий голос за дверью.
— Не могу сдвинуться с места. Ты нужна мне.
— Ты меня пугаешь, — тихо призналась Ядвига.
— Я люблю тебя, давно люблю. Схожу от тебя с ума, — шепчу, как безумный.
— Дима, — стонет Ядвига.
— Не прогоняй меня. Прошу, открой дверь. Я больше ни о чем не попрошу. Я сдаюсь. Не в моих силах держаться от тебя
Я не замечаю, как по моей щеке скатывается слеза. Сердце рвётся из груди. Все чувства находятся в смятении. Я должен её обнять, хотя бы обнять. У меня такое ощущение, что если она не откроет дверь, я её потеряю, навсегда.
— Ты просишь невозможного. Я больше не смогу любить, — тихо говорит Ядвига, и мои глаза закрываются.
— Пожалуйста, — шепчу.
— Прости, — так же шепчет Ядвига.
Я сажусь возле двери и не знаю, что делать. Уйти? Оставить её одну? Сдаться?
— Я помню тебя ещё девочкой. Отец отправил меня в ваше поселение, чтобы я присмотрел за тобой. Молодая импульсивная ведьма. Ты меня чуть не убила тогда. Так шарахнула, что я пролежал без сознания практически сутки. Помню, ты пыталась меня привести в сознание, кричала о том, что если я очнусь, выйдешь за меня замуж. Я тогда сорвал твой первый поцелуй. Помню, твоё покрасневшее личико, глаза, в которых было смущение и возмущение. Ох, и загнала ты меня. Я от тебя бегал по всему поселению, а ты меня снова чуть не убила. Только в этот раз я пролежал двое суток. И ты снова была рядом, и я снова тебя поцеловал. Ты тогда разозлилась и сказала, что лечить больше меня не будешь. Убежала. Я понял, что пропал. Такая живая и бойкая. Я влюбился. Пробовал ухаживать за тобой, а ты так мило смущалась и шарахалась от меня, кричала, что я сильно повредил голову и сошёл с ума. Помню, как ты подглядывала за мной, когда я купался, мне это льстило. Я был уверен, что тебя так же тянет ко мне. Уверен, что у нас всё получится, я увезу тебя с собой. Мы поженимся, ты родишь мне детей. Да только твоя бабушка нажаловалась отцу, и меня забрали. Помню, как ты бежала вслед за повозкой и плакала. Отец не позволил мне вылезти и побежать к тебе, но я вернулся, только ты уже была другой. Прошло всего пара месяцев, а твоя сила взяла вверх. Зачем ты выбрала чёрную? Почему не стала белой? Ведь в тебе столько света.
— Это был ты, но…
— Нам заговаривали внешность, чтобы ведьмы не знали инквизиторов в лицо. Ты не ответила почему?
— Бабушка специально приставила ко мне инквизитора, надеясь, что я влюблюсь. Сама толкала меня к тебе, а потом так виртуозно избавилась от тебя. Ей нужно было, чтобы мне было больно, чтобы у меня внутри жила злоба, боль, ненависть, обида. Не дав мне отойти и дня, она поставила меня перед выбором. Я должна была выбирать. Выбор был очевиден, и она выдохнула. Бабушка переживала о роде, о том, что я опозорю её, если выберу белую сторону, — в голосе Ядвиги было столько грусти.
— Как бы я хотел всё вернуть назад.
— Это невозможно.
— Я бы никогда не обидел тебя, как он, — сказал я и встал.
Мне больше нечего здесь делать. Горько усмехнулся. Я сделал все, что смог. Открылся и потерпел поражение. Нужно смириться, что так будет всегда.
— Я попрошу маму, чтобы она нас развела, — сказал и пошёл к выходу.
Внутри я горел в агонии боли. Нельзя заставить человека полюбить тебя. Всё время я тешил себя иллюзиями. Я её добьюсь, она будет моя. Дурак.