Ядвига

Безликая Янита

Моя жизнь. Пальцы собирают ткань её кофты, сжимая в дикой потребности ощущать её присутствие снова и снова.

Ядвига слегка отталкивает меня, заставляя посмотреть ей в глаза.

— Тебе нужно помыться, — повторяет, её губы сжимаются, лицо бледнеет.

Любимая поспешно слезает с кровати, устремляясь в уборную.

Неужели мой запах настолько невыносим?

Принюхиваюсь к себе и морщусь. Хочу пойти в ванную, но звуки из уборной, заставляют меня замереть возле двери.

Болезненный протяжный стон любимой побуждает меня зайти в уборную. Жена нависает над унитазом, её словно

выворачивает изнутри. Не задумываясь, подхожу к ней и с заботой придерживаю волосы.

— Прости, — извиняется Ядвига, пряча свой взгляд, когда рвота прекращается.

Целую вспотевший лоб, помогаю ей подняться и дойти до ванной комнаты, где она приводит себя в порядок и чистит зубы.

— Мне точно нужно помыться, — качаю головой, снимаю с себя рваную футболку, бросаю её в мусорное ведро, с остальной одеждой происходит то же самое.

Настраиваю душ и встаю под теплые струи воды. Облегчение, распространяется внутри. Я словно только что осознал, что самое страшное позади. Она здесь и это главное.

Использую её любимый шампунь и гель для душа. Надеюсь, от их запаха её не будет тошнить, иначе придется искать что-то другое.

Выхожу из душа и иду на запах кофе. Проходя мимо Ядвиги, забираю из её рук кружку с ароматным напитком.

— Эй! Я тебе тоже приготовила, — возмущается любимая, пытаясь забрать кружку обратно.

— Тебе нельзя кофе.

Выливаю кофе в раковину и обнимаю обиженную ведьму.

— Всё так явно? — настороженно смотрит на меня.

Неужели боится?

— Помню, как мама вынашивала Мару, да и наш разговор в самолете. Ты беременна, — улыбаюсь, с нежностью провожу костяшками пальцев по щеке жены.

— Я узнала только в аэропорту, чтобы ты не думал, что я приехала только из-за беременности, — хмурится Ядвига.

— Знаю. Нам нужно поговорить.

— Нужно, — подтверждает Ядвига.

— Давай вернемся в спальню и поговорим. В гостиной до сих пор стоит неприятный запах, — мне очень стыдно за разрушенную квартиру.

— Сколько ты выпил? — интересуется жена, когда мы проходим мимо гостиной.

— Много, очень много, — усмехнулся и подхватил Ядвигу на руки.

— Я могу ходить сама.

— Можешь, но я хочу носить тебя на руках, — улыбнулся, поцеловав любимую в нос.

Положив её на кровать, укрыл пледом и лег рядом.

— Помнишь, когда меня увозили от тебя на повозке, а ты бежала следом?

— Помню.

— Так вот, когда я вернулся, ты стала другой. Первые пять лет черные ведьмы опасны, так как только входят в свою силу и учатся ей управлять. Не знаю, чем я тебе не угодил, может, пытался за тобой ухаживать. Но ты меня так раскатала, что я попал в госпиталь инквизиторов.

— Я помню, что практически убила инквизитора смертельным заклятьем, — прошептала Ядвига. — Только вот, помню его внешность, и это был не ты!

— Милая, я тебе уже говорил, что внешность инквизиторов раньше заговаривалась.

— Ты мог сказать.

— Я говорил, но ты словно не слышала, у тебя в голове было только одно — убить инквизитора.

— Как мне стыдно, — прошептала жена, прячась под одеяло.

— Все были такими, тебе не стоит переживать, а уж тем более стыдиться.

— Как ты выкарабкался? —

любимая выглянула из-под одеяла.

— Мама мне изначально сказала про то, что я должен стать ведьмаком, чтобы завоевать тебя, — улыбнулся и переплёл наши пальцы.

— Только не говори мне, что ты обсуждал меня с мамой, — закатила глаза ведьма.

— Прости, но я рос в такой атмосфере, где принято было вести очень откровенные разговоры между собой.

— Допустим, и ты согласился?

— Нет. Отец поговорил со мной, пока мама была занята, и отговорил от задуманного. Мама была недовольна моим решением, но приняла его. И когда я попал в госпиталь, именно она лечила меня и вытащила с того света. Никто не мог мне помочь, ты настолько изощренно обошла все мои защиты и вплела в мою ауру проклятье, что мама мучилась пару месяцев, избавляя меня от него. После того как я попал домой и отошел немного от пережитого, мама решила со мной поговорить. Она говорила то, что я и так знал. Ты сильнее меня. Опасна. И молода. И что есть только один способ, при котором я смогу быть с тобой, — любимая положила мне голову на грудь, и я запустил свои пальцы в её шикарные волосы.

— Стать ведьмаком, — догадалась любимая.

— Да. Я принял её предложение, но она поставила мне условие. Научит и проведет инициацию, только если ты станешь её преемницей. Когда я спросил зачем? Мама объяснила, что в тебе есть большой потенциал, она поняла это ещё в госпитале, и ты достойна поста Верховной.

— Как же это дико. Почему нельзя было помочь тебе просто так?

— Не знаю. Я не думал об этом раньше. Да и забыл о своей клятве. Обучение ведьмака, пост главы инквизиторов — всё отнимало достаточно много сил и времени. Постоянные тренировки и оттачивание мастерства. Каждый день я думал, только о том, как быть лучшим для тебя, сильным и самое главное равным.

— Дим, это такая чушь! Тебе нужно было только переждать пять лет моего становления и принятия силы.

— Это я сейчас понимаю, но раньше… Может, был молодым и глупым, либо безумно влюбленным.

— Почему ты не сказал мне?

— Потому что только и мог думать о том, чтобы ты согласилась и стала наконец моей. Это эгоистично. За это я и просил прощения. Да и всю ответственность, которую сложил на тебя, осознал совершенно недавно. После того, как я устранил двух палачей, у нас с матерью был не самый приятный разговор, где она напомнила о моей клятве и потребовала, чтобы я все рассказал тебе и начал подготавливать, для представления тебя ведьмам. Когда я попросил отсрочки, мама ответила мне отказом. И про испытание узнал недавно. Если бы я мог все исправить, то исправил не задумываясь.

Ядвига

"Ну что, мои эмоциональные, нужно было истерить столько времени и лить слезы? Или стоило поговорить ещё вначале?", — протянул кролик.

"Не понимаю, о чем ты говоришь", — ответила кровожадность с напускным безразличием.

"Что не делается, всё к лучшему! Мы побывали дома", — заметила Логика.

"Женщины не умеют признавать свои ошибки", — вынес вердикт кролик.

"Слушай, ушастый, не беси, а то я тебе уши оторву!", — сказала кровожадность.