Йага
Шрифт:
Рьян залюбовался. В рамке почерневших от времени резных наличников, под медовыми солнечными лучами, в ярком красном сарафане сидела истинная дочь леса. На подоконник она поставила корзинку с мухоморами и принялась чистить их маленьким ножичком, дескать, я тут делом занята. Ловкие пальцы споро убирали листья, обрезали корешки, скидывали слизней, где попадались. Горячие пальцы – Рьян то хорошо помнил.
– Да вот… Два слова молвить зашёл.
Слова давались нелегко. Не привык северянин спасибо говорить, как не привык и к тому, что ему помогали за просто так.
– Что
Вот же колдовка! Ещё допытывается! Рыжий процедил:
– Я когда за водицей ходил…
– Купаться-то? – не преминула поддеть его ведьма.
– Не купаться. Чуть не потоп я. Там… нечисть была.
– И что же?
Говорила девка вроде от сердца, а глаза поблёскивали хитро: сама же всё знаешь, что мучаешь?!
– Ну и сожрала бы, кабы ты меня прежде в печь не сунула! – рявкнул бедняга.
– А-а-а-а. Ну да, сожрала бы. Я ж тебя от нелюдьев и перепекла. Так сказать-то что?
Сказать хотелось много чего, да всё не для девкиных ушей. А она ещё и издевалась, ресницами хлопала! Что же, поклоны бить ей теперь? Пока Рьян думал, ведьма подвязала волосы шнурком, чтоб не мешали, открыла уши.
– А это у тебя что?
В ушах покачивались два птичьих черепа.
Йага не на шутку смутилась.
– Это… серьги.
– Это ж черепа!
– Ага, вороньи. В лесу нашла и… – Девка запнулась. А как не запнёшься, когда на тебя глядят ошалело и рот разевают. Она неуверенно докончила: – Думала, как у тебя будут.
Молодец с трудом отвёл взгляд от белеющих костей. Ведьма она и есть ведьма. Ну черепа. Подумаешь! У всякого народа свои украшения. Зато теперича ясно, как спасибо сказать да не унизиться при этом!
Он подпрыгнул, цепляясь кончиками пальцев за подоконник, легко подтянулся и сел в оконном проёме. Йага потеснилась, но не отпрянула.
– Вот что, – сказал рыжий, – собирайся-ка ты да пойдём на торг.
– Куда?
– На торг. Нормальные серьги тебе купим.
И вот теперь-то ведьма отстранилась. Рассеянно коснулась своего чудного украшения, потупилась.
– Не могу.
– Отчего же? Подарок тебе будет. Разве вам с бабкой подарков за колдовско не приносят?
– Приносят, – едва слышно прошептала она. – То-то и оно. Сами приносят…
– Так вам, бабам, не угодишь! Принесу, скажешь, не то…
Рьян сам себя оборвал. Йага надулась, отошла от окошка, отвернулась, перебирая пучки сухих травок, развешанные на стенах. И так плечи её опустились, так вся ладная фигурка занемела, что и до мужика дойдёт.
– Ты никогда не была в селении?
Йага спрятала лицо в ладонях: не то стыдилась, не то горевала. Рьян хотел было подойти утешить, но не решился.
– Матушка не велит, – тихонько призналась девка.
– Так ты что у неё, взаперти?
– Нет! – Вскочила, горячо замахала. – Нет! Матушка ничего мне не воспрещает! Просто… просит. От людей беды одни…
– Не от людей, а от баб, – поправил молодец. – И что же ты, ни разу её наказ не нарушала?
– Нет, что ты! Я в роще бываю. Часто. На охотников смотрю.
Рьян пальцами зачесал назад волосы, едва не выдрав их от досады. Вот же связался! Теперь просто откупиться от ведьмы не получится. Не бросишь же эту дурёху у бабки под понёвой!
– И что, до старости тут сидеть будешь?
Лохматая нитка не выдержала, оборвалась. В руках у Йаги остался пучок сухой крапивы.
– Матушка любит меня. Беспокоится. Как её расстроить?
– А как тебя расстраивать, так можно? Неужто тебе по сердцу без людей, без подружек в глуши?!
– Есть у меня подружки… Белки, жабы, зайцы…
– Угу, подружки есть, а ума нет. Собирайся, говорю. Хоть раз поглядишь, как люди живут. Ничего твоя старуха не дознается.
Ведьма замахнулась на него крапивой.
– Это так-то ты ей платишь за доброту и за то, что она зелье тебе сварить обещала?
– Это так я тебе плачу. Присмотрел бы, чтоб ничего не случилось. Ты ж всё одно рано или поздно пойдёшь к селу, не утерпишь. А под охраной оно всяко спокойнее. – Рьян плутовски сощурился. – Но коли не хочешь, силком не потащу. Бывай, Йага!
Примерился уже спрыгнуть наземь, но девка метнулась к нему и вцепилась в рубашку. Мухоморы так и покатились с подоконника на пол.
– А точно присмотришь?
Рьян взял ведьму за горячие пальцы и пообещал:
– Зубы выбью тому, кто обидеть помыслит.
Глава 5
Девичьи радости
Дочь леса и помыслить не смела, чтобы матушку ослушаться! Нет, за нею не следили, за ногу к избе не привязывали. Но раз, загулявшись в роще, она застала Зорку напуганной и заплаканной: решила, что увели кровиночку злые люди. Тогда-то матушка и рассказала, что от больших селений не жди добра, что ведьм не слишком-то жалуют, пока помощь не понадобится, что всякий обидеть может. Йага не верила. Она-то видела, как славно девки водят по березнячку танки 2 , как малые дети играют, как милуются возлюбленные, прячась от чужих глаз. Но видела она также и охотников, ставящих капканы, и озлённых тёток, умоляющих ведьму дать такое средство, чтобы недруг дух испустил. И пообещала из лесу не выходить. Глупая была, юная совсем…
2
Обрядовый танец с элементами игры
А давши слово – держи. И далее, чем до опушки Йага не забредала ни разу.
Но вот пришёл этот рыжий, и забылся зарок. И вот уже, ругая себя последними словами, Йага чесала спутанные волосы, искала тулупчик, завязывала покрасивше фартук.
Право, ну с ним же лучше, чем одной! А любопытство из года в год меньше не становится…
Поначалу шло гладко. Оставались позади знакомые ёлки, желали доброго пути осины, кланялись голые берёзки. Но едва чаща начала редеть, дочь леса повернула вспять.