Ягоды страсти, ягоды смерти
Шрифт:
Наплевав на все приличия – сегодня такая ночь выдалась, неприличная! – он набрал международный номер.
Ксюша сидела за компьютером и набрасывала черновик своего будущего романа. Она твердо решила писать романы и ничуть не сомневалась, что у нее получится!
Реми ушел спать полтора часа назад, разочарованный, что его любимая жена не готова составить ему компанию в постели. Ксюша казнилась подобной супружеской неверностью, но все же выбрала компьютер. Ночью писалось легко и резво: никто не мешал, не звонил телефон, в электронную почту не сыпались
Звонок телефона заставил ее вздрогнуть. Она взяла трубку: ну, конечно же, Москва, – кто еще мог бы столь бесцеремонно позвонить в три ночи!
– Кис, ты?
– Натурально, я, – улыбнулся муж ее сестры [7] в трубку. – Ты не спишь, что ли?
– Я роман пишу... А Ремиша спит!
– Разбуди его.
– Э-э-э... Ты уверен?
Кажется, Ксюша была недовольна. Но что поделать, девушкам – девушково, а сыщикам – сыщиково.
– Ксюха, разбуди, я сказал!
7
Историю отношений двух сестер с обоими детективами читайте в романах Т. Гармаш-Роффе «Шантаж от Версаче», «Шалости нечистой силы», «13 способов ненавидеть» и др., издательство «Эксмо».
Вздохнув, Ксюша потащилась в спальню, подергала мужа за плечо и сунула ему трубку в руки.
– Твой друг и коллега, держи! – произнесла она не без ехидства.
...Сашка, сестричка ее старшая, приходившаяся несносному Лешке супругой, как-то ей вставляла: мол, работа у наших мужей такая, надо понимать и считаться.
Но Ксюша считаться не хотела ничуточки! Ей не нравилось, когда телефон звонит ночью! Ей не нравилось, когда Реми срывался очертя голову по звонку от Киса! Ей нравилось, ровно наоборот, когда муж дома! Особенно когда он спит... И ждет Ксюшу. Ждет, пока она поставит точку в очередном абзаце и придет к нему в постель, и обнимет его, и он проснется, и обхватит ее, и прижмет к себе... Словно подарок, упавший на него с небес!
Вот что нравилось Ксюше – а звонки Сашкиного мужа совсем нет!
Всучив Реми трубку, она, фыркнув, как недовольная кошка, вышла из спальни.
– Реми, у меня к тебе очень важное дело! – заговорил Кис по-английски, которым владел весьма посредственно. Впрочем, Реми лишь самую малость лучше. Переводчицами с русского на французский и обратно нередко служили их жены, две сестры, Александра или Ксюша, но Саша спала, а Ксюшка была явно не расположена...
Его друг и коллега, а также деверь (а может, и не деверь, Кис всегда путался в родственных определениях), проснулся мгновенно и все мгновенно взял в толк. Это профессиональное, это уже в крови, – Кис знал по себе.
– У меня сейчас одно дело висит, срочное, – ответил Реми. – Через пару дней займусь твоим.
– Нет! Реми, нет! Придумай что-нибудь, открутись, но завтра с утра ты должен быть на месте, в Шато де Сан-Клеман! У тебя там неверные супруги висят, это, конечно, очень важно,
Реми сдался без боя. В России почему-то зачастую жизни висели на волоске, он уже не удивлялся. И даже немного завидовал своему другу, коллеге и «бо-фрер»: дела ему выпадали нескучные, прямо скажем!
Впрочем, беспокойные.
Реми выпростался из постели. Что уж тут выгадывать на сон, когда ему с ранним поездом придется отправляться в район Бордо! Первый, кажется, в пять с чем-то утра, – пока душ да завтрак, да пока доедешь до вокзала, в самый раз будет! Ксюша, сидя у компьютера, – гибкая ее спина выражала высшую степень сосредоточения! – пробурчала что-то недовольное, дернув плечиком на его беглый поцелуй, но Реми отлично знал: жена уважает его дела. Она просто капризулька...
Но ему это нравилось.
Отключившись, Кис остался сидеть за своим компьютером. Впрочем, последний, невостребованный, ушел в глубокий обморок, и по черному экрану летели космические тела – заставочка у него такая была.
...Итак, без Бурлова Бориса Аркадьевича никак не обойтись. Иначе клубочек, пусть и сто раз распутанный, никому ничем не поможет. Стало быть, нужно к нему как-то подъехать. И убедить его в том, что ему от клубочка польза выйдет... Иначе он, как несмышленыш Кирюша, походя раздавит клубочек, а вместе с ним бесполезную для него чужую жизнь...
Надо все же полагать, что ему самому давно хочется прищучить своих врагов, только до сих пор он не сумел положить на стол (на-стол-кому-надо!) никаких доказанных фактов. А тут сыщик к нему заявится и факты принесет! Целых два! Если, конечно, он распутает убийство Евы, а Реми – Николая...
Однако прежде чем его убеждать, надо до него добраться! А там целая дивизия охраны, которой руководит мужичок по имени Женя, а по фамилии... Влад ведь ее назвал, как же его?.. Ага, вот как: Стронкин!
Стало быть, придется ему для начала Евгения Стронкина окучивать. Откуда он родом? Не из каких мест, разумеется, – а из каких силовых структур: из ментов? Из гэбэшников? Из армейских?
Нет, судя по тому разговору, который имел с ним Влад, мужик не кондовый... Армейская иерархия вживается в кишки, и вряд ли бы армейский человек, пусть даже бывший, позволил себе «тыкать», равно как обращаться к нему по имени, без отчества. Вот бывший мент мог. Гэбэшник тоже – впрочем, смотря какой...
Но еще в охрану шли бывшие бойцы двух войн, афганской и чеченской. «Чеченец» вряд ли бы успел добиться поста начальника охраны при таком человеке, как Бурлов. А вот «афганец», с учетом опыта и возраста... Да, и Влад сказал, что Жене на глаз за сорок!
Итак, единодушно проголосовал сам с собою Кис, будем считать, что Женя либо мент, либо «афганец». Первый вариант он выяснит, как только Серега появится на работе... Впрочем, второй тоже. Равно как и третий, четвертый и даже пятый-шестой, если детектив чего не предусмотрел. Однако насчет «афганских» корней Жени детектив мог узнать немедленно! Если повезет, конечно...
Он даже не стал смотреть на часы – только расстраиваться и вновь думать, что ведет он себя совершенно неприлично. Он просто сверился с записной книжкой и набрал циферки, надеясь, что номер не изменился с тех пор.