Ягор Дайч

Евстратов Василий

— Только по распоряжению его благородия, — и не думая притормаживать на очередном подъеме, ответил я спокойно, без отдышки, да еще с трудом удержался, чтобы не вернуть пренебрежительную усмешку казачку, какой он меня дома наградил. — Мне велено было во что бы то ни стало найти похитителей, но, если будем идти медленней, найду я только их следы, а не их самих. Так что… — Снова я бросил взгляд на приставленного ко мне казака: — Это ваше распоряжение, господин казак, сбавить скорость? Ответственность вы на себя берете?

Ответа

не дождался, казачок решил чуть приотстать от меня и посоветоваться со старшими. И, судя по тому, что, догнав меня в очередной раз, он скорости сбавить не потребовал, ответственность на себя он брать не захотел. А остальным видимо честь не позволяла выказать слабость перед простолюдином. Но скорость я все же сбавил, их возможности я уже увидел и задачи перед собой не ставил, загнать их раньше времени. Начал в рваном ритме идти: рывок в быстром темпе, потом какое-то время медленней идем, они в себя все приходят, отдыхают, потом опять рывок.

Несмотря на такой темп, все равно наслушался разного-всякого в свой адрес, пока эти вояки окончательно не замолчали, стараясь беречь дыхание.

— Стоп! — по привычке приподнял я руку, останавливая движение.

— Что там?

— Следы, — ответил я, не оборачиваясь на «господина казака».

— Проводник следы нашел… — пошел доклад назад по цепочке.

Только-только темнеть начало и вот, нашел я их там, где и когда планировал, не просто же так такой темп движения задавал. Так что все идет по плану, мои издевательства над благородием продолжаются, отдыхать ночью ему не придется.

Ну а как же? Хотел выслужиться, пускай на совесть выслуживается, печенкой эту службу прочувствует.

— Что тут? — Унтер-офицер, благородие и еще несколько казаков, те, что посвежее выглядят, ко мне, следы изучающему, приблизились.

— Точно не скажу, — перестал я носом землю перепахивать, выпрямился и повернулся к подпоручику, — но их где-то около тридцати человек будет. Шесть лошадей, похоже, как монголки. Все налегке идут, следы поверхностные, сильно в грунт не вдавленные. Тут они были… — еще раз прикинул я свои выводы. — Часа два назад.

И сразу же, стоило только мне это озвучить, как раздающееся от окружающих тяжелое дыхание, сменилось на радостный гул. Совсем не напугало их озвученное количество неприятеля, скорее обрадовало время отставания. Появилась уверенность, что теперь мы их точно нагоним. А количество, так в себе они не сомневались: и похищенных освободят, и за раненых братов-казаков посчитаются, всех лиходеев в землю положат.

— Точно так, не брешет проводник, — подтвердил мои слова один из казаков, после меня следы изучающий. — Часа два прошло и было их около тридцати человек.

Откуда только силы и появились, как будто и не было тяжелого перехода, все вокруг бодро зашевелились, оружие начали проверять, будто прямо сейчас в бой идти собрались.

— Двужильный ты,

паря, — проворчал как будто невзначай приблизившийся ко мне бородач, но не в упрек, скорее одобрительно. — Но молодец, следы нашел. Как думаешь, как быстро мы их завтра нагоним?

Э-э, что? То есть он, видя, что уже практически стемнело, теперь отдыхать собирается? Ну, извини тогда, дядя, я тебе хоть и благодарен за защиту, но жалеть никого из вас не собираюсь. Вы еще сто раз в будущем подумаете, прежде чем надумаете повторить сегодняшнее с нашей семьей. И сами остережетесь, и других при случае одернете. Так что…

— Извини, дядька, не знаю как тебя по имени отчеству…

— Захар я, Авдея Корниенко сын, — представился бородач, правильно поняв мою заминку.

— Так вот, дядька Захар, мы их не завтра — сегодня нагоним. Только для этого прямо сейчас на разведку идти надо. Я, кажется, знаю, где они на ночлег встанут. Вот и пробегусь туда, гляну, если они и вправду там, то до рассвета мы еще успеем их обойти и засаду устроить.

Кхе, — совсем как мой дед, кхекнул Захар, Авдея Корниенко сын.

— Один не пойдешь…

— Да как же не один? — возмущенно я на него посмотрел. — Вы же, извини, дядька Захар, шумите на весь лес. А тут тихонько надо, чтобы не спугнуть никого.

— Поучи еще казака за зипунами ходить, — отвесил мне подзатыльник Захар Авдеевич.

И хоть снова в голосе у него я недовольства не услышал, но рука у бородача очень уж тяжела, легкий подзатыльник меня чуть на землю не отправил.

— Один ты не пойдешь, — понизил он голос почти до шепота, — потому что, его благородие, велел с тебя глаз не спускать. Так что я ему даже предлагать не буду тебя одного отправить. Сейчас, подожди.

Он уверенно направился к подпоручику, как раз успевшему на следы насмотреться и голову поднявшему, видимо меня разыскивает. Тут к нему Захар Авдеевич и подошел, принялся понятно что втолковывать. Переговорив с благородием и его унтер-офицером, они подозвали к себе троих казаков, один из которых подтверждал мои выводы по следам, и снова зашушукались.

— Егорка, — махнул рукой, меня подзывая, Захар Авдеевич.

Заговорил со мной, когда я к ним подошел, не бородач, а сам подпоручик:

— Говоришь, знаешь где они на ночлег должны встать?

— Не — знаю, — мотнул я отрицательно головой, — догадываюсь. Если они направления резко не поменяют, то как раз сейчас должны к Лысой сопке подходить. Там рядом с ней есть котловина, самое оно чтобы в ней схорониться. Даже если костры ночью жечь будут, пока рядом не пройдешь, не заметишь этого.

Какое-то время побуравив меня взглядом, подпоручик повернулся к казаку, что в следах хорошо разбирается.

— Что думаешь?

— Иди надо, ваш бродь, — пожал тот плечами. — Тут господин урядник прав. Если они там, то поутру их и возьмем тепленькими.