Якудза из другого мира. Том XI

Калинин Алексей

В комнате женщина неуловимыми движениями убрала предметы нижней одежды. Она показала на циновки рядом с невысоким столиком:

— Господа, тут удобнее, чем на полу. И нас не услышат посторонние уши. Вы в самом деле хотите услышать историю появления призраков? Прошу вас, попробуйте наш чай, он восстанавливает силы и увеличивает боевой дух.

Я опустился, услышав, как циновка пожаловалась на свой возраст под моим весом. Служанка протянула чашку с ароматным чаем. Я с легким поклоном принял и чуть отпил. Пряный аромат ударил по небу. И вместе с глотком терпкой влаги я почувствовал, как через горло заливается сила. Боевой дух запылал из

груди и соединился с поступающим в желудок. Я невольно вздрогнул, почувствовав насыщение мощью.

Глаза Норобу тоже округлились. Это было сродни чуду — я редко видел, что его что-то могло удивить. Он отпил ещё немного и улыбнулся.

Ночная усталость отступила в сторону. Я стал бодрым, словно проспал не менее десяти часов. Да что там бодрым — из меня струилась сила! Я мог взвиться в воздух и перелететь чайную одним прыжком!

— Прекрасный напиток, не правда ли? Вот из-за этого чая всё и произошло, молодой господин. Меня зовут Мисаки (красота цветения). Нам всем давали имена, связанные с чаем моичи, так было принято…

— Из-за моичи начали убивать дворян? — поднял бровь сэнсэй.

— Не совсем, но частью и из-за него тоже. История началась гораздо раньше. Она началась пятнадцать лет тому назад. Мы десять женщин, которые единственные выжили в деревне Хигасидори префектуры Аомора. В деревне на тот момент проживало не меньше двух сотен человек. И… Сама деревня сгорела дотла, а жителей убили. А вот это всё из-за чая, — с горечью произнесла служанка.

— Но что в нем такого?

— Он может подарить боевой дух, который так необходим могучим воинам и великим оммёдзи. Наша деревня уже триста лет поставляет… поставляла этот чай императорскому двору. И всё было хорошо, пока госпожа Аки Тиба не захотела узнать рецепт этого напитка.

— Кто? Тиба? — вскинулся сэнсэй.

Я недоуменно взглянул на него, а он в ответ на мой взгляд только махнул рукой, мол, потом всё объясню.

— Да, могущественная госпожа Аки Тиба. Она захотела завладеть рецептом.

— И что? Почему вы его не сказали? Это ведь всего лишь чай… Да, он хорош и вкусен, он бодрит, но он всего лишь чай!

Мисаки вздохнула и присела на скамеечку напротив меня. Её глаза оказались на одном уровне с моими. Руки женщины смяли передник, как будто ей было очень трудно говорить:

— Рецепт этого чая нам завещали предки. Они строго-настрого запретили открывать его кому-нибудь другому. Тому, кто не из нашей деревни. И мы хранили рецепт. И храним по сей день.

— Но это всего лишь чай…

— Нет. В нем частичка души каждого жителя Хигасидори. И если открыть секрет приготовления, то тогда всё пропадет и это будет обычный чай. Пропадет то самое оммёдо, которое делает его лечебным и таким чудесным.

Я снова отхлебнул и почувствовал новый всплеск боевого духа. В голове стало ясно-ясно, печаль и тоска отступили на седьмой план. В груди мощно стучало сердце, заставляя кровь летать по артериям.

Невероятно!

— Да, невероятно, — кивнула Мисаки. — Но это так. Аки Тиба захотела узнать рецепт приготовления и послала к нам пятерых самураев из своего клана. Про тех самураев говорили, что они непревзойденные воины, и никому не под силу их одолеть. Людей же они убили не меньше тысячи по приказу Аки Тиба…

— И что?

— Пять самураев клана Тиба прибыли в Хигасидори и попытались силой выбить рецепт. Но мужчины и женщины не рассказали его даже под пытками. Тогда самураи клана Тиба заперли всех детей на дырявой шхуне,

а её вытолкнули на середину реки… Заставили смотреть отцов и матерей, как лодка тонет… Заставили смотреть и слушать детский плач. И так до тех пор, пока от шхуны не осталась только мачта. Потом самураи зарубили всех жителей. Они смеялись, разрубая шеи и пронзая тела мечами. Говорили, что если рецепт не достанется Аки Тиба, то он не достанется никому.

Я сидел, склонив голову над чаем. Неужели из-за янтарного напитка надо было убивать так много людей? Поистине жесткость не знала предела и краев…

Сэнсэй же водил пальцем по краю тявана. Он словно слушал отголосок одному ему известной мелодии. После прослушивания поднял голову:

— Но как вы…

— Как мы уцелели? Нас было десять женщин, которые собирали чай на дальних взгорьях. Когда же мы вернулись, то обнаружили сожженную деревню и гору трупов. Один мужчина был еле жив, он и рассказал перед смертью о пятерых самураях-убийцах и о желании Аки Тиба завладеть рецептом чая. Мои товарки упали на землю и бились в рыданиях. Ведь среди безжалостно утопленных были наши дети. Среди убитых были наши мужья, братья и отцы… Тогда, на общей могиле мы и поклялись отомстить убийцам… Тогда наши слезы потекли внутрь тела и обратили сердца в камень…

— А где вы так хорошо научились сражаться?

Мисаки вздохнула и отвернула край свернутой циновки. На свет вышло лезвие катаны. Ни одного пятнышка на чистом лезвии. Она выдернула волос из прически, подкинула его, а потом резко взмахнула мечом. Движение вроде было одно, но я видел, что она успела повернуть катану пять раз за время взмаха. На пол упало семь обрезков волоска.

— Мы ушли из родных мест, чтобы потом вернуться во всеоружии. Пятнадцать лет мы изучали боевые искусства у разных мастеров и великих самураев различных кланов. Из-за этих тренировок наш слух и наше зрение обострились. Не было ни дня, чтобы мы не тренировались во владении мечом или в боевой технике. Даже если было плохо или кто-то из наших заболевал, то мы вспоминали детские слезы, стискивали зубы и тренировались дальше. Над нами смеялись, нас прогоняли, но мы всё равно добивались своего.

Женщина сглотнула, как будто в горле застыл упругий комок. Мы с сэнсем не перебивали.

— И вот мы отправились искать тех, кто убивал наших родных. Мы нашли четырех самураев клана Тиба и напомнили им о содеянном. Мы убили их без жалости и сострадания, но всё равно огонь мести ещё горит в нашей груди. Мы должны отомстить последнему самураю перед тем, как отправиться в гости к госпоже Тиба. Как раз с ним мы вас и спутали. Мы просим прощения…

Мисаки снова поклонилась.

Я молчал. История женщин потрясла меня своей жестокостью. Чтобы так просто взять и вырезать целую деревню, а после этого спокойно бродить по земле… Нет, эти твари заслужили смерть!

И не говорите мне, что они действовали по приказу своей хозяйки! Они сами выбрали свою участь, ведь у них был иной выбор!

Сэнсэй же сидел с каменным лицом. По этому лицу нельзя было ничего прочитать.

Мда, ситуация… Паршивая ситуация, сказал бы я. Всегда хреново, когда погибают невинные, а особенно хреново, когда они погибают из-за мелочи.

Сэнсэй вздохнул, а после произнес:

— Я сожалею, что так поступили с вашими родными и близкими. Я поддерживаю ваше стремление и не буду препятствовать вашей мести. Спрошу только об одном — вы знаете, где живет сама госпожа Аки Тиба и как её найти?