Якудза из другого мира. Том XII
Шрифт:
Небольшой костерок потрескивал под чайником. Вскоре закипела вода. Богиня заварила чай и с поклоном передала тяван Нурарихёну. Тот отведал и закатил глаза от удовольствия. Всё-таки не зря говорят, что чай пришел с небес — вкус был поистине изумителен.
Дальше пришла очередь второй заварки, при которой уже можно было говорить, не нарушая таинства церемонии. Сначала повелитель ёкаев и богиня солнца поговорили о пустяках, которые ничего не значили, но имел значение сам разговор. Нельзя было сразу переходить к делам, чтобы не показаться невежливым.
Наконец,
— Мудрый Нурарихён, я поистине озабочена тем, что сейчас происходит в мире живых.
— Вы имеете в виду растущее напряжение и постоянно вспыхивающие войны? — спросил Нурарихён.
— Вы прозорливы, мудрый Нурарихён.
— Могу сказать в ответ, что люди всегда воевали. Вся их история — это череда битв, разрушений и созиданий. Не было ни одного года, чтобы где-то не вспыхивали конфликты. Ведь это люди, а они по природе своей агрессивны.
— Но ведь раньше было не в таких масштабах…
— Чем больше людей становится на планете, тем больше их умирает, — философски пожал плечами повелитель ёкаев. — Это принцип жизни.
— Однако, сейчас готовится нечто иное. Вы слышали, что повелительница Дзигоку хочет прорваться в мир живых?
— Один раз Эмма, бывший повелитель Дзигоку, уже попытался это сделать. Но тогда у него ничего не получилось…
— И во многом это ваша заслуга. Ведь он опирался на ваших слуг…
— Да, но… Я понял в какой-то момент, что люди достойны того, чтобы жить.
— Скажите, а понять вам помог один беловолосый молодой человек с татуировкой веточки сакуры на щеке?
— Вы тоже знаете его, — мягко улыбнулся Нурарихён.
— Знаю. И знаю, что сейчас он помогает Оиве снова истончить грань между мирами…
— Да? Он жив? Насколько я помню, человеческий век недолог, а наша встреча была давно по людским меркам.
— Он жив. Он служит Оиве и является Идущим во тьму. И ему остается сделать последний шаг, чтобы Тьма пришла в мир живых.
— Так почему бы нам не пресечь этот шаг? — спросил повелитель ёкаев. — Не станет Идущего и некому будет шагать.
— Всё не так просто, — вздохнула Аматэрасу. — С этим человеком связано пророчество. И оно гласит, что именно он нарушит привычный ход истории. Что будут большие жертвы и разрушения, но пророчество не говорит о том, что на месте разрушений появится новый мир. Улучшенный, освобожденный от прежней грязи. А как это сделает молодой человек с татуировкой на щеке — об этом не говорится. Возможно, это как раз сделает его смерть. А возможно, его жизнь.
— Так что же нам делать, богиня солнца? — спросил Нурарихён. — Оставить его в покое и просто наблюдать?
— Мы можем помочь ему…
— Последний раз моя помощь вышла ёкаям боком. После той грандиозной битвы люди почему-то решили, что во всём виноваты ёкаи и начали истреблять моих слуг, — мрачно заметил повелитель ёкаев.
— Я знаю об этом, мудрый Нурарихён, — кивнула Аматэрасу. — Но люди истребляли в основном тех, кого считали опасными для себя.
— Да? Кому могли причинить
— Они это делали из страха. Люди всегда боятся того, чего не понимают и не приемлют, — со вздохом произнесла богиня солнца.
— Тогда, может быть, всё-таки стоит показать им настоящий страх? — взглянул в глаза Аматэрасу Нурарихён. — Может стоит показать тех, кого на самом деле стоит бояться?
— Они сами это увидят, — ответила богиня солнца. — Вот только… Я думаю, что стоит помочь беловолосому хинину и спасти как можно больше народа. Если мы не в силах предотвратить излом мира, то хотя бы стоит попытаться сгладить острые углы.
Нурарихён сделал ещё глоток и поставил тяван на стол. Он поклонился:
— Я буду на вашей стороне, богиня солнца. Ведь остатки ёкаев живут рядом с людьми, а если Оива придет к власти, то вряд ли она захочет видеть тех, кто поддерживал её брата. Я приложу все усилия, чтобы помочь хинину в его нелегкой борьбе.
Глава 7
Когда мы прощались с родными в аэропорту, к нам подошел ректор Одзава с человеком, у которого были невероятно белые волосы. Он как будто лежал месяц в ванной, наполненной перекисью водорода. Но форма на поджаром теле и три звездочки поверх трех алых полосок на золотом фоне говорили о том, что перед нами целый полковник. А это уже не хухры-мухры. Это уже что-то с чем-то!
В руке у полковника был небольшой дипломат. Вторая же рука четко опущена параллельно туловищу. Все движения отточены, уверены и максимально экономичны.
Мы вчетвером выпрямились, а потом коротко поклонились. Так как мы были без головных уборов, то это приветствие допускалось. Ректор тоже сделал вежливый поклон. Полковник же отдал честь, коснувшись пальцами кокарды.
Одзава кашлянул и начал:
— Всем добрый день. Рад видеть вас исполненных здоровья и хорошего настроения. Разрешите представить вам посланника от Сил Самообороны…
— Простите, господин Одзава, позвольте мне самому представиться, — прервал его речь полковник.
После этого он обратился к Кенджи Утида, словно почувствовав в нем самую аристократичную кровь:
— Добрый день, господин Утида. Рад, что ваша дочь будет отстаивать честь нашей страны на международных военных играх. Разрешите представиться? Полковник сухопутных сил Хамада Тэкэо, инструктор и тренер нашей четверки.
— Добрый день, господин Хамада. Рад познакомиться, — поклонился Кенджи, а после представил свою жену, Норобу и стоящего рядом Сейташи Окамото.
Да, мы настояли на том, чтобы у нас не было больших проводов. Минимум провожающих, а то весь состав бывших босодзоку изъявил желание проводить босса, его невесту и двух помощников в дальний путь.