Ямата-но Орочи
Шрифт:
Тайдзюцу Бьякко вышло размером с биджу. Тень белого тигра в мгновение ока врезалась в грудь Джуби, сплетенные из воздуха клыки вцепились в толстую шею Хвостатого. Потоки техники на миг обвили тело зверя. Резкий гром сотряс всю округу и разорвал в пылающие клочья мною же созданный огненный торнадо. Мое тайдзюцу взорвалось и сбило с ног Джуби. Десятихвостый неуклюже завалился назад. Секунда, и он раздулся, а из пасти Джуби вырвалась ослепительная вспышка. Грохот разорвавшейся в пасти биджу Бомбы обрушился на землю и застал меня в длинном прыжке.
Кажется, я уже оглох и только тихо рыкнул от громкого шума. По меридианам стремительно мчалась вскипевшая чакра, изо рта вместе с рыком вырвалось облачко горячего тумана. Стихия Пара вскипятила и разогнала чакру в теле, увеличив мою скорость
Рев! У меня аж зубы задрожали и все нутро завибрировало, от громоподобного крика Десятихвостого. Ударная волна от его голоса видимой дымкой пронеслась по воздуху, отметая в стороны пар. Огненные птицы Судзаку лопнули, яркие огоньки их перьев фейерверком закружили в небесах. В которых вновь угрожающе сверкнули молнии. Я успел вновь влить природную энергию в землю, словно сшивая ее и мешая Джуби расколоть камни и вызвать землетрясение. Движение щупалец — сквозь кипящую и обжигающе горячую чакру в меридианах пронеслись буйные и прохладные потоки Стихии Тайфуна. Резко взвыл воздух, яростный ветер разбил смерчи Джуби раньше, чем они успели вырасти.
Несколько торопливых широких взмахов лап, случайно цепляю когтями камни и оставляю в скалах широкие борозды. Но сорвавшиеся с пальцев вихри все же успевают вырасти. Моя Стихия Тайфуна бережно обходит их, и вскоре в небеса, навстречу устремившимся вниз молниям рвутся десятки сотканных из электрических разрядов драконов. Я едва успеваю перевести дух, когда меня в ноги толкает земля. Массивное тело Джуби успевает грохнуться обратно, пока я разбирался с устроенным им катаклизмом.
Мои лапы слегка подрагивают от напряжения, в мышцах уже чувствуется усталость. В животе зреет чувство голода. А рядом почти бесконечный источник чакры... Ноги бросают меня в сторону. Земля позади тут же раскалывается под ударом длинного хвоста Джуби. Еще прыжок! Убежать от всех десяти хвостов несложно, когда по телу струится перегретая Стихией Пара чакра. От внутреннего жара по металлической чешуе на моей коже начинает виться белый дымок. Пар, вырываясь наружу, призрачным шлейфом тянется за мной. Еще прыжок.
Корью!
Мое тело сравнимо по размерам с биджу. Сила техники Корью в манипуляции собственным весом и гравитацией. Когда я запрыгнул на спину Джуби, для него это, наверное, было сравнимо с падением горы. Неказистый напоминающий кривое и кряжистое дерево горб на спине Десятихвостого смялся. Мои кости и связки прострелила острая боль. Эта форма была не настолько крепкой, как мое оригинальное тело, но хотя бы не превратилось в фарш. Лапы разъехались, выпущенные когти рвали кожу биджу. Удержать свой собственный возросший вес было сложно. Когти едва не вырвало из пальцев, боль ожгла лапы, когда те ушли глубоко в тело Хвостатого. Но и он глухо с надрывом изверг из себя сдавленный звук и провалился в землю.
Щупальца жадно припали к его телу, я с хрустом вонзил клыки в плотную кожу, черпая чужую чакру до ноющей боли в меридианах. Техника регенерации восстановила повреждения в теле, вымывая боль из костей и суставов. И вместе с тем по твердой коже Десятихвостого белым покрывалом начала расти шуба из рыхлой изморози.
Хьётон: Джисаренхьё.
Техника Ледяных Оков для обычного человека была бы смертельной и необратимой. Лед медленно и неотвратимо покрывал тело и сковывал внутренности, растекаясь по меридианам вместе. Чтобы остановить нидзюцу и отсрочить смерть, жертве нужно было подавлять ее своей чакрой. И ни на что иное сил уже не оставалось. С Джуби
За мгновение до того, как пара хвостов чуть не впечатала меня в Джуби, я успел отпрыгнуть, напоследок обрушив на зверя еще один Бьякко. Белая тень тигра проскользнула меж хвостов. Взрыв! Удар вновь заставил Джуби припасть к земле. Кромка ударной волны устремилась вверх, подхватив меня и позволив отлететь в сторону. Лапы мягко коснулись истерзанной земли. Каскады молний широкими веерами растекались по небу, окатывая округу раскатами молний. Угасающие электрические драконы уходили вверх и растекались в серных тучах праха тревожными отсветами отдельных разрядов.
Тем временем ледяная корка на спине Джуби начала быстро пропадать. Линий джуиндзюцу уже не было видно. Техники такого рода на эту тварь явно не имели большого влияния. Зато они оставались эффективными против кое-кого другого. Небольшая фигура, которая практически терялась на гигантской голове Хвостатого. Кьюкьёку соединялся с Джуби тонкой древесной пуповиной, с помощью которой и управлял монстром. Но сейчас на этой пуповине в сумерках блестели белые иголочки инея.
Действовать я начал раньше, чем мысль оформилась до конца. Чакра волной излилась из груди и прохладным потоком промчалась по меридианам, чтобы вырваться из пасти пронзительным оглушающим громом. Звук ударил по ушам, его волны были физически видны. Он сминал воздух, расходясь по нему маревом, и подхватывал пылинки, заставляя их плясать в пустоте. И он прокатился по земле, превращая ее в грязную мелкую пыль.
Волне Хататагами потребовались доли секунды, чтобы докатиться до Кьюкьёку. Эта техника била по площадям, ей было удобно поражать большое количество слабых противников. Но кого-то достаточно крепкого, вроде этой марионетки, она в лучшем случае оглушила бы и дезориентировала. Однако ее хватило, чтобы разбить застывшую пуповину, которая связывала Кьюкьёку с Джуби, и сбить марионетку с головы Хвостатого. Как раз в сторону мелькнувшего в небесах темного крылатого силуэта.
Я ощутил волну сакки даже на этом расстоянии. Похоже, марионетка тоже заметила нового противника и попыталась подавить его волю своим духовным давлением. Но, к ее несчастью, металлические крылья только холодно лязгнули, разрезая воздух. В сумерках тускло вспыхнул небольшой куб, озаряя светом человека в форме шиноби Кумо. Мгновение, и техника Стихии Пыли поглотила Кьюкьёку, уничтожая ее без следа. А я в Увабами не успеваю погасить скорость и кубарем качусь по камням, наспех укрывшись металлическими крыльями. Увидев возможность подловить Кьюкьёку, я начал слишком торопиться и развил опасную скорость. И едва не угодил в Увабами под лапы Десятихвостого. В последний миг мощный порыв ветра сметает появившуюся после применения Хататагами пыль, которая накатывает на Джуби, скрывая его с головой, и уносит прочь мой клон, уведя его из-под стремительно опускающегося хвоста.
Похоже, одной проблемой меньше. Джуби теперь не контролируется разумным существом. Только вот... Глядя в огромный глаз, в котором по концентрическим кругам кружат капельки томое, я теперь совсем не уверен, что устранение Кьюкьёку было так уж необходимо. Контроль марионетки над Джуби был далеко не идеальным. И если они больше мешали друг другу, чем помогали, то Десятихвостый без лишних ограничений может быть опаснее.
Об этом я как-то не подумал...
***
Кушина запрыгнула на очередной камень и остановилась. Она в изумлении распахнула рот и смотрела на представшую ей картину. Камень под ее ногами оказался вывернутой скалой, которая лежала на земляной насыпи — кромке от гигантского кратера. Вся земля перед ней была опустошена. Ни травинки, ни деревца, ни чего-либо живого — голые скалы, по которым робко стекали мутные от грязи ручейки из запруженного русла небольшой реки. На небе вместо солнца сквозь пелену туч проглядывало тусклое пятнышко света, в сумерках сверху на землю ливнем осыпались комья грязи и медленно опадали хлопья пепла.