Ямата-но Орочи
Шрифт:
Итачи невольно грустно улыбнулся. Для Орочимару и в самом деле сделать нечто подобное было бы реально. У него самого несколько тел, так почему бы не сделать их еще для кого-то? Пусть даже для демона, если тот принял Волю Дракона.
— В отличие от Курамы, Кагуя — дитя не этого мира, — тем временем продолжил говорить Рикудо. — В этот мир ее привело Божественное Древо, которое когда-то росло на этой земле. Мать съела его плод Чакры, и могущество ее стало почти безграничным, а власть простиралась над всем знакомым тебе краем. Ее почитали и знали как Усаги но Мегами. Она своей силой подавила все распри и держала земли под полным своим контролем. Но Страна Матери была Страной Корней, корней Божественного Древа, которое питалось кровью местных
— А мать погибла, — предположил Итачи. — Для Узумаки вы — Матереубийцы, мне говорила об этом Кушина.
— Их память жестока, но в чем-то они правы, — не поведя и бровью, ответил Хагромо. — Однако Ооцуцуки Кагуя бессмертна. Мы разделили ее тело и душу и запечатали их, но она может вернуться, если снять эти печати. Это могли сделать мои потомки от двух сыновей, Индры и Асуры, — образ Кагуи в воздухе сменился парой мужских силуэтов. — Каждому из них досталась часть моего наследия. Старший, Индра, был гением, его глаза были сильны, а чакра могущественна, именно он создал ниндзюцу. Его мастерство владения чакрой было высоко, и он сознавал, что не имеет равных себе. Он верил, что всего может добиться своей силой.
Итачи всмотрелся в лицо одного из мужчин, чей облик ему показал Хагоромо. Индра. При виде него в памяти не возникало никаких параллелей, но его черты были неуловимо знакомы. Словно Итачи видел его чуть ли не каждый день. Впрочем, взглянув в глаза Индре, можно было понять, почему так происходило. Шаринган с тремя томое. Не это ли тот божественный предок клана Учиха, о котором так любили поговорить старейшины?
— В то же время младший, Асура, был его противоположностью, — продолжил говорить Хагоромо. — Он за многое брался, но ничего у него толком не получалось. Чтобы достичь высот брата, ему нужна была поддержка других. И он всегда знал об этом. Однако и он не остался обделен моим наследием. Если старший получил могущество моей чакры, то младший — крепость моего тела. В одном сильна духовная энергия, во втором — физическая. И благодаря этому, когда я увидел открытость Асуры, его стремление защищать и сплачивать людей, я разделил силу Десятихвостого в себе на девять частей. Дал имена этим частям. Я надеялся, что Асура сможет создать узы, которые сплотят их. Что он сможет направлять всех, а Индра присоединится к нему и будет помогать. Но Индра не согласился. Именно тогда началась война, затянувшаяся на сотни лет. Братья умерли, их тела истлели, но чакра и воля продолжали возрождаться из поколения в поколение, и возрождалась их борьба.
— Я один из них? — предположил Итачи. — Ты говорил, что я похож на твоего сына, и мы встретились. Значит, во мне его дух.
— Как я и говорил, ты похож на него — быстро все схватываешь, — одобрительно кивнул Хагоромо. — Да, в тебе возродился Индра, его воля в тебе. Однако так не должно было быть. Ты родился раньше, чем чакра Индры была освобождена от прежнего вместилища.
— То есть… — Итачи задумался и прикрыл глаза. — Наверное, все дело в отце. Если ему нужно, то он мог бы сделать и не такое.
— Он не так силен. Пока, — качнул головой Хагоромо. — Но, думаю, дело все же в нем. Пусть не нарочно, но он повлиял на то, что ты стал воплощением Индры. Просто потому что он — это он.
— Потому что он — воплощение твоего отца? — пытливо взглянул на Рикудо Итачи.
— Ты умеешь слушать и делать выводы, Итачи, — со скупой улыбкой похвалил Хагоромо парня. — Однако я не могу дать ответа на твой вопрос. Я не знаю его. Может ли Орочимару нести в себе его волю? Или он возродился в новом теле? Или это просто совпадение? Я не знал отца тогда и не знаю его сейчас. Пришлось потратить много времени, чтобы получить хоть немного знаний о нем. Когда моя мать оказалась на этой земле, то она вошла во двор местного правителя и жила в нем королевой.
— Это воинство — это ками Узумаки и демоны? От монахов и мико я слышал, что они подчиняются Рюджину. Но всегда думал, что это просто мифы для привлечения последователей.
— Многие из тех, кто оказался мертв, когда-то был жив, — странно пошутил Рикудо. — Им не чуждо человеческое. Почему бы им не подчиниться более сильному? Или знакомому. Тому, кто был с ними при жизни. Небесные люди, имя рода которых ношу и я, сильны. С вершин их могущества — вся Земля лишь грядка, с которой можно собрать чакру и стать на ступеньку ближе к совершенству. Однако и у них есть враги. Когда-то мой отец выступил против Ооцуцуки и покорил сердце одной из небесных принцесс. Земное существо бросило вызов небесному клану. Ха-ха! Звучит, как безнадежная затея, не так ли? Но он смог доставить много проблем. Настолько, что даже великое и всемогущее божество Ооцуцуки было вынуждено вмешаться. И ценой жизни стереть само существование отца и всех его союзников из этого мира.
— Похоже, твой отец был очень силен…
— Похоже на то, — согласился Хагоромо. — И заметь, память о нем осталась, хотя должна была быть стерта божественной техникой. Забыто лишь его имя, но сохранены мифы о нем. И сейчас эти мифы ложатся на Орочимару. И его сын стал идеальным вместилищем для воли Индры.
— Я в самом деле так на него похож?
— Твой отец сделал многое, чтобы ты был похож и непохож одновременно. Ты знаешь свою силу и ищешь ей применение, но ты презираешь принуждение и бездушные манипуляции. Ты ценишь чужие мнения и желания. Орочимару знал, кем ты можешь стать. И вырастил тебя таким.
— Очень на него похоже, — поморщился Итачи.
— Твое недовольство понятно. Непонимание между отцами и детьми вечно. И твоя судьба непроста. Однако ты можешь взглянуть на предыдущие реинкарнации Индры и на себя. Понять, почему Орочимару поступил так. Тем, кто впитал волю Индры до тебя, был Мадара. Он был одержим могуществом и верой в свою правоту настолько, что забрал силу Хаширамы, предыдущей реинкарнации Ашуры. И приобрел мощь моей чакры, пробудил Риннеган. И он все ближе к своей цели — Вечному Цукиёми, возвращению Страны Матери. Сила и собственная гениальность привели его к безумству.
— Мадара и Хаширама — предыдущие реинкарнации? Значит, борьба между Индрой и Ашурой и в самом деле продолжалась веками? Но она почти завершилась полвека назад.
— С нынешней реинкарнацией Асуры ты и вовсе дружен. Наверное, ты даже догадаешься, кто это. Впрочем, у нас остается не так много времени, чтобы обсуждать дела давно минувших лет.
— Мое время подходит? — смиренно спросил Итачи. — Ты не можешь вернуть меня?
— Сейчас все зависит от твоих друзей. Но не думаешь же ты, что сегодня погибнет кто-то, в кого твой отец вложил так много сил и времени?
— Нет, — мотнул головой Итачи. — Смерть сына не стала бы для него трагедией. Но если ему нужна моя сила… Это не в его характере. Я скорее поверю в то, что он допустил мою смерть лишь для того, чтобы я встретился с тобой.
— И ты будешь прав, — спокойно кивнул Хагоромо. — Он создает странный мир. Слишком похожий на тот, каким его хотела бы видеть Кагуя. И непохожий одновременно. Наверное, это и есть естественное развитие событий. С моей стороны пытаться остановить его наивно. Все-таки Индра — и в самом деле мой сын. Пытаться навязать свою волю, сохранить мир и баланс в нем, связать через Ниншу людей, которые противятся этому частью своего естества. Слишком наивен был, чтобы заметить, что в своих действиях я похож на мать.