Ямата-но Орочи

Чудинов Халег

— Орочимару говорил, что ты, Минато, не принимаешь идей новой Конохи, поэтому и выступил против нас во время раскола, — вспомнил Кизаши. — В общем, не думаю, что устройством своей новой деревни ты теперь доволен. Да это и всех вас касается. Как там дела у Нара, Шикаку, смогли сохранить за собой должность главного стратега селения? И секреты клана тоже?

— Хиден отнять у нас никто не сможет, — хмуро ответил Шикаку.

— А книгу с медицинскими рецептами Нара? — не отставал Харуно. — Раньше вы все так крепко держались за Волю Огня, за семейное единство деревни, но каждый еще крепче цеплялся за свои

клановые знания и работу, передающуюся по наследству. Учиха гарантировалась работа в полиции, Нара — поставки лекарств, Яманака — дознание. Все при деле, все при деньгах. Кажется, вам не нравилось, как сенсей без зазрения совести раскидывает шиноби по должностям, согласуясь с их способностями, а не родством. И? Как оно сейчас у вас?

— За каждую работу берется тот, кто может сделать ее лучше. Обычно могут те, у кого кровь — не водица. Это ерунда. Я был против того, как Орочимару разрушает попавшие под его управление деревни, а не против этой ерунды, — тяжело ответил Нара. — То, что Дан разрушает какурезато, не делает вас лучше.

— Законом установлено положение йохей-ниндзя в Унии дракона, их деятельность не запрещена, — напомнил я. — Вы можете построить свою деревню или жить в одной из существующих с угодным вам укладом. Главное, соблюдайте закон. Решайте. Раз было похищено тело Хирузена, значит, у вас осталось мало времени. Больше войну затягивать я не буду.

27 февраля 60 года от начала Эпохи Какурезато

Под темными сводами пещеры меж сталактитов медленно затихало завывание всасываемой гигантскими каменными устами чакры. Срывающийся же с живых губ сдавленный хрип оборвался, с них сорвались последние капли чакры и жизни. Последние всполохи синей с красными прожилками чакры пропали в темном зеве Гедо Мазо, одно из девяти бельм выпученных глаз статуи помутнело, на его поверхности проступил рисунок радужки и зрачка. Это был уже второй прозревший глаз.

Три дня беспрестанного поддержания техники подошли к концу, позволив задействованным в ней людям размяться. После столь длительного бдения никто не обратил внимания на грузно рухнувшее тело, закованное в алые латы. Этот мертвец уже был бесполезен и скоро будет поглощен Зецу.

— Возиться с этой занозой в заднице три дня — слишком много чести, — опуская руки, произнес один из находящихся в пещере людей.

От него здесь была лишь мерцающая проекция, которая, словно пламя свечи, стояла на одном из пальцев огромной статуи Гедо Мазо. Проекция позволяла передавать чакру, но плохо передавала внешность ее носителя. Она позволяла разобрать только фигуру в скрывающем силуэт плаще с рисунком облаков, на безликой голове светилась яркими пятнами пара глаз. Голос тоже передавался, словно по радио с серьезными помехами. Похоже выглядели и прочие, проводившие ритуал запечатывания биджу шиноби.

— Итак, что ты там говорил о трех шагах, Пейн? — спросила еще одна из проекций, на лице которой были отчетливо видны три глаза, кроме привычной пары — еще один в середине лба.

— А, деньги, деньги, деньги… Три шага говна, — недовольно высказалась проекция другого человека.

— Даже ад стоит на деньгах.

— Деньги средство. Они у нас есть, первый шаг сделан, но со вторым уже проблемы, а до третьего далеко. Мы все еще следуем им?

— Второй шаг… Система

селений в паре стран уже разрушена, — хрипло заметила сгорбленная приземистая фигура, чьи низко посаженные глаза едва выглядывали из-за закрывающей лицо повязки. — Только результат не тот, который ожидался. В Унии Дракона шиноби лишь становятся сильнее. Кажется, Орочимару сам мечтает исполнить третий шаг раньше нас.

— Белый Змей идет своим путем, со своей страной он заставляет и прочие какурезато поддерживать себя в тонусе.

— Этого не скажешь о Кири.

— Деревня придурков, что от нее еще ожидать? Согласись, Кисаме, — весело рассмеялась одна из проекций.

— О, заткнись, Хидан.

— Белый Змей предсказывает будущее, — заметила фигура, глаза которого горели алым цветом. — Сложно угадать, что у него на уме. Он мог узнать про Акацуки еще тогда, когда Акацуки не было. И против него сложно что-то спланировать.

— Бред. Его можно удивить, — глухо произнесла сгорбленная фигура. — Мне это удавалось. И он сильно печется о своей дочери. Она в Стране Песка, далеко от папаши, но он явится к ней за секунду, если потребуется.

— Слышь, Какузу, он же и тебе навалял, а? — наклонившись к своему соседу, с нахальной насмешкой спросил человек, плащ Акацуки на проекции которого болтался на поясе, обнажая торс.

— Заткнись, — коротко ответил Какузу.

— У Орочимару два биджу, и мы не знаем, где находится Семихвостый, — голос этой проекции был женским. — Нам удалось захватить пару Хвостатых и получится захватить еще нескольких, но с остальными может быть сложнее.

— Треххвостый на свободе — им можно заняться хоть сейчас. Джинчурики Двуххвостого — из клана Нии и часто мотается по заданиям, ее пропажей Кумо озаботится нескоро.

— Ими и займемся, — ровным тоном произнес человек с круговым узором в глазах, названный Пейном. — Шисуи, Кисаме — вы недалеко от Страны Воды и знаете, где прячется возрожденный Санби. Какузу, Хидан — джинчурики Ниби на вас. Сасори, Дейдара — Зецу найдет для вас Ичиби, а потом с Шингой продолжит поиски Четыреххвостого.

— Значит, окончательно переходим к третьему шагу? — сложив руки на груди, уточнил трехглазый.

— Сейчас неплохое для этого время, — вальяжно рассевшись на гигантском каменном пальце статуи, заявила проекция Хидана, начав загибать уже свои пальцы. — Огонь борется с Пламенем, Песок с Ветром, Кири вырезают друг друга, Кумо об этом только и мечтает. И все без меня!

— Ходят слухи, что Орочимару ослаб. Он давно не участвует в сражениях, — напомнила женщина. — А нам нужно узнать, где Семихвостый. Похоже, кроме Змея, об этом никто не знает.

— О, прирезать Орочимару! — радостно подскочил Хидан, жадно сжав кулаки. — Да! Да! Да!

— Не ори, — мрачно посоветовал ему Какузу.

— Эй, ты знаешь, что он сделал в Стране Горячих Источников?! — только еще громче завопил Хидан в ответ. — Это безбожник! Ложный бог!!! Я с радостью пущу кровь этому мудаку!!! Джашин-сама жаждет его жизнь!

— У Орочимару есть опасные люди. Три Учиха с Мангекьё Шаринганом, — напомнил шиноби, глаза которого у самого алели Шаринганом. — Ни один из них не задействован пока в боях. И прочие, которые отличились в боях с Кири, тоже.

— Женщина из клана Чиноике, — с ненавистью вспомнил Хидан.