Яна
Шрифт:
2
Две сестры
"И только вера, сестра непонятная младшая:
То птица Феникс, то курица, падшая
Жертвой
Ощипана в перья, прах и пух она".
Измученные стоны матери дирижировали дрожащими руками Яны, которая судорожно пыталась отыскать в шуршащем пакете необходимое лекарство. Волнение ритмичным басом долбило по вискам разгоняя импульсы мозга, мешая даже удержать крохотную бумажку.
Разозлившись, Яна отбросила пакет и присев на корточки, открыла дверцу тумбочки и стала перебирать все внутри. Три пустых пакета, обертки старых леденцов и две сменные пасты от шариковой ручки. Хлам! Яна скомкала мусор в шуршащий полиэтилен и откинула пакет от себя.
Она резко встала, едва не подпрыгнув, и быстрым шагом прошла на кухню, где за выцветшей и сплошь порезанной ножом скатертью сидел ее отец и давил в одиночку чекушку водки.
– Где!?
– требовательно выкрикнула она, нервно сжимая руки.
Отец не отреагировал, лишь продолжил методично жевать соленый огурец из банки.
– Я тебя спрашиваю, где лекарства?!
Словно устраивая дочери бойкот, отец сидел уставившись взглядом в маленький черно белый монитор на кронштейне. Телевизор транслировал очередной отечественный сериал про ментов, гордо разоблачающих преступность и действующих явно не в рамках существующего закона. Там, за кинескопом, законы свои, и добро всегда побеждает, и люди умирают только в передачах с пометкой "16+", и то после двадцати двух ноль ноль.
– Нет, - небрежно, словно голую кость собаке, бросил отец не поворачивая головы.
Яна опешила. Очередной протяжный стон боли из соседней комнаты пастухом-Посейдоном заволок глаза девочки.
– Папочка, как нет...
– залебезила Яна, сменив настроение.
– Ей же больно, она умирает... папочка...
Отец выдохнул, и закрыл глаза, играя желваками на скулах.
Яна осторожно дотронулась рукой до отца и того передернуло как от удара током, после чего он резко встал и грубо подвинув дочь, прошел в прихожую, не забыв захватить со стола недопитую водку.
– Папа!
– закричала Яна и побежала вслед за отцом.
– Что?!
– выкрикнул в ответ ее отец посмотрев ей в глаза красными глазами.
– Нет больше денег! Когда уже эта сука сдохнет, наконец? Сколько можно отравлять нам жизнь? Тянет ведь за собой, ведьма! Забудь о ней, забудь и живи сама, она все равно сдохнет, остервенеет как деревенская корова! Не дай ей погубить еще и себя! Больше ни копейки не дам, не подходи, пусть подыхает, и чем скорее тем лучше!
Схватив ветровку, отец вышел из квартиры и громко хлопнул дверью. Хлопок вывел из чувства равновесия Яну. Ватные ноги надломились и тело "потекло" вниз. Анафилактический шок заглушил боль падения, которая отозвалась роем мерцающих мушек перед глазами. Уши заложило
Надрывный плач сестры, переходящий в рыдания, привел ее в чувство. Приподнявшись Яна увидела Веронику стоящую в дверях и плачущую навзрыд.
– Все хорошо, - полушепотом, полухрипом произнесла Яна и, протянув руки, обняла сестру.
Вероника уткнулась со всей своей силой ей в плечо и стала всхлипывать. Яна крепко сжимала сестру пытаясь унять детскую дрожь. В ее глотке словно застряло яйцо, которое норовило вылезть наружу.
Она должна сдержаться. Она не должна сейчас расплакаться и показать слабость. Ради Вероники она должна быть сильной. Хотя бы в ее глазах.
Слезы предательски потекли из глаз и Яна зажмурила веки. Очередной стон матери, громче прежних, донесся из комнаты.
Успокоив сестру, Яна прошла в комнату, где из шкафа достала маленькую шкатулку. Быстро одевшись, девушка выбежала на улицу. Во дворе она заметила отца, который продолжал распивать водку с соседями по дому за деревянным столом на лавочке. Отец даже не посмотрел в ее сторону.
Пройдя через две улицы, она нашла нужную дверь на первом этаже пятиэтажного панельного дома. Красивая полиграфическая вывеска с гордым названием "ЛОМБАРД" скрывала истинную личину комиссионного магазина.
В помещении было пусто. Витрины огорожены решеткой. В глубине помещения, уже там, за витриной она увидела приемщика. Постучав в маленькое окошко, к ней подошел молодой парень лет двадцати семи и поинтересовался что ей нужно.
Яна достала из сумки шкатулку и протянула ее в окошко.
Парень взял шкатулку и открыл, после чего почти сразу же закрыл и вернул.
– Мы краденое не берем, - ехидно, с издевкой, произнес он.
– Я не украла! Честно! Это все мое! Возьмите хоть что-нибудь, это же золото, не бижутерия, с камнями, там, есть серьги с сапфиром и изумрудами!
– Яна открыла шкатулку и начала доставать и показывать.
– Паспорт есть?
– осведомился у нее парень?
Яна кивнула и достала из сумки свой документ, протянув его молодому человеку.
Приемщик открыл паспорт, довольно хмыкнул и небрежно бросил обратно.
– Будет восемнадцать, приходи. Там и золото подорожает.
– Но как так... какая разница сколько мне лет?
Парень закрыл окошко и уже потерял к ней всякий интерес.
Яна со злостью пнула ногой витрину. Стекло задрожало.
Приемщик вернулся и открыв окошко начал брызгать слюной:
– Ты совсем дура что ли? А ну вали отсюда, пока я тебя за волосы отсюда не выволок!
Яна спрятала шкатулку и паспорт в сумку, и быстро вышла из комиссионного магазина.
Перебирая в голове варианты, Яна сразу отмела идею продажи украшений своим знакомым, да и никого, кто бы мог купить, на ум не приходило. Оставалось попытать счастья в других ломбардах, но после первого неудачного захода в ее душе закралась мысль, что и в остальных эффект ее прихода будет аналогичен.
Просить кого-то на улице сдать украшения вместо нее было опасно, ее могли просто обворовать да и вряд ли бы кто согласился оставлять свои паспортные данные на возможно краденное имущество, а переубеждать прохожих в обратном, почти не имело смысла.