Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3
Шрифт:
Марфа Матвеевна. Как ты издергана, девочка!
Лиля. Не терплю, когда мне говорят "ты"!
Марфа Матвеевна. Да, как часто мы не замечаем, что дети уже выросли, с ними надо разговаривать, как со взрослыми…
Лиля. Вот именно.
Марфа Матвеевна. Отец очень взволнован тем, что в этом столе кто-то рылся в его судебных документах…
Лиля. Вас это, кажется, не должно волновать?
Марфа Матвеевна. Он надеялся, что
Лиля. Пыталась. Не вышло.
Марфа Матвеевна. Почему?
Лиля. Потому что у нас с детьми, как со щенятами, обращаются! Сю-сю-сю! Тю-тю-тю! А мы не щенята. С нами надо считаться, как с равными себе, как с живыми!
Марфа Матвеевна. Не оправдываю я вашей матери; Лиля!
Лиля. Мою маму не трогайте! Я знаю мамаш и похуже! Захотелось одной из них вторично замуж выйти — прыг! — вышла… Куда девать мальчика от первого брака? Да куда угодно. Можно подбросить родным, знакомым. Щенок ведь, ему безразлично… Поселила у какой-то глухой тетки. Для спокойствия нового мужа. Двести рублей в зубы. Все! А как мальчик мучился? Я-то знаю…
Марфа Матвеевна. Мать проявила преступную слабость, Лиля!
Лиля. Красивые слова — и больше ничего! Пускай бы приехала, поддержала сына теперь хоть! Ведь он на скамью подсудимых сел! Думаете, легко там сидеть?! Такая жестокая…
Марфа Матвеевна. Она не жестокая, она несчастная…
Лиля. Не защищайте ее! Клинику, больных, неотложные операции — все надо отложить ради спасения сына!
Марфа Матвеевна. Не говори! Не говори! Не смей мне так говорить! Я — мать Романа!
Лиля. Мать?! Его мать? Не может быть… Я такого наговорила… Простите меня… Трудно быть одной… Я люблю его…
Марфа Матвеевна. Вот мы и вдвоем… Рома просил поцеловать тебя, Лилечка…
Лиля. Нет-нет, не целуйте! Он ничего не знает! (Шепотом.) Это я сама позвонила в угрозыск, чтобы его арестовали! (Плачет.)
Утро следующего дня. Зал заседаний народного суда. Солнце ярко светит в окна. Марфа Матвеевна и адвокат Михаил Михайлович беседуют. На местах для публики — Виктор, Октябрина и Марат.
Михаил Михайлович. Перерыв в судебном заседании затянулся, понимаю ваше нетерпение… А скажите, доктор, где у человека находится печень?
Марфа Матвеевна. Под ребрами с правой стороны. Никак не могу успокоиться после ночной беседы с Лилей!
Михаил Михайлович. Особа достойная! А какая боль печени всего опаснее: когда как железом прижигает или же как пробочник завинчивает?
Марфа Матвеевна. Одинаково плохо. Я уверена, что Лиля принесет счастье моему сыну! Какая девочка! Просто не верится
Михаил Михайлович. Как Ромео и Джульетта… Цирроз печени — опасная болезнь, доктор?
Марфа Матвеевна. Еще бы! Кто у вас болен?
Михаил Михайлович. Интересуюсь медициной, доктор… А вы заметили, какое возбуждение и сколько любопытных? Каждому интересно послушать… Запрудили мостовую.
Марфа Матвеевна. Так мне и надо…
Михаил Михайлович. А скажите, доктор, аппендицит — сложная операция?
Марфа Матвеевна. Как и всякая другая. Сижу как на иголках… Каждый ответ сына переживаю дважды — за него и за себя!
Михаил Михайлович. Вы обратили внимание, какая толковая судья! Как вы находите, доктор, сердце человека участвует в умственных процессах?
Марфа Матвеевна. Что? Какое сердце? Ах, Михаил Михайлович, до медицины ли мне сейчас? Зачем вам все это?
Михаил Михайлович. Отвлекаю вас, голубушка, в другую сферу… Волнуетесь очень… Не надо…
Марфа Матвеевна. Милый вы, милый человек! Но я вполне владею собой… Нил Никитич, прокурор-то наш, стал частным лицом сегодня?
Михаил Михайлович. Если дочь его выходит в свидетели, то он уже не прокурор по делу.
Входит Кира Карловна, возбужденная, в яркой шляпке, но чувствуется, что она маскирует тревогу.
Кира Карловна. Простите, я сюда попала? Насилу сквозь толпу пробилась! На улице такая давка! Муж работает здесь прокурором, а я ни разу не была… Парадокс! Я не опоздала? Муж позвонил, чтобы я срочно явилась…
Михаил Михайлович. Простите, пожалуйста, — дочь не с вами?
Кира Карловна. Зачем ей сюда приходить?
Михаил Михайлович. Садитесь, прошу вас.
Входит Нил Никитич с молодым прокурором.
Нил Никитич. Ну вот, товарищ прокурор, вы теперь полностью, как говорится, в курсе разбираемого дела… Улики не предъявляйте раньше времени… Свидетель приведен…
Прокурор. Спасибо, Нил Никитич… Только зачем вы брали домой эти документы? По составу преступления дело несложное, но…
Нил Никитич. Но запрещение брать домой касается всех дел… Сам себя спрашиваю — к чему нужны были эти бумаги?! Привычка, что ли?..
Прокурор. Прескверная… Что-что, а взыскание обеспечено.
Нил Никитич. И вполне заслуженное.
Прокурор. Вам от этого не легче.
Нил Никитич. Да…
Кира Карловна. Вот и я! Где мне сесть, Нил?
Нил Никитич. Садись, где хочешь.