Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)
Шрифт:
– А сейчас, - сказала она с напускной теплотой, - полагаю, ужин подан. Мерия покажет вам ваши места. Покуда вы остаетесь с нами, чувствуйте себя как дома.
– Благодарю, - ответила Танфия.
Само собой, ничего подобного чувствовать было невозможно, но вежливость княгини ее тронула. Руфрид за спинами хозяев скорчил гримасу, и Танфия сверкнула на него глазами: "Веди себя прилично!".
В воздухе над обеденным столом витало некое напряжение, прорывавшееся в сбивчивых, путаных беседах. Поначалу Танфия
Они с Руфридом страшно проголодались, а еда оказалась отменной. Каждая перемена оказывалась такой изысканной и крошечной, что девушке казалось, будто она никогда не наестся, но блюду примерно к пятому она обнаружила, что ее распирает от обжорства.
По мере того, как двое поварят под руководством Мерии вносили очередную перемену, владычица Алорна неторопливо и подробно объясняла, как это блюдо называется и из чего приготовлено.
– Начнем мы с морковного супа с мускатом... вот эта зелень петрушка... А сейчас - тарталетки с рубленым мясом под абрикосами в тесте. Наш повар весьма любопытным образом переделал традиционный рецепт...
Поначалу Танфия решила, что княжеская семья попросту снисходит к низкородным гостям - как будто те выросли на вареной лебеде. Большая часть блюд ей и правда была незнакома. Но постепенно девушка осознала, что хозяева обращаются исключительно к гостям, а не друг к другу, и делают это, лишь чтобы рассеять молчание. Ей пришлось напомнить себе, что они только что потеряли сына; едва ли они в настроении шутить.
– О, - произнесла княгиня.
– А вот и любимое блюдо моего мужа. Тушеный заяц.
Руфрид с Танфией переглянулись, и девушка сглотнула.
– Простите, но мы не можем есть зайца.
– Ну почему же?
– Заяц посвящен Брейиде. Его нельзя ни убивать, ни есть.
– Конечно. Я забыла - наши верования отличаются от веры землепашцев. Мерия, убери зайца и внеси фазана, будь добра.
Князь смолчал, поджав губы, когда унесли его любимое блюдо.
– Прошу, - смущенно взмолилась Танфия, - не позволяйте нашему присутствию, э...
– Нет, нет. Мы не можем оскорблять наших гостей. Наша богиня покровительница княжеского рода Сеферета - Нефения, и у нее нет посвященных зверей.
Танфия решила показать, что она не какая-нибудь невежественная крестьянка, и знает не меньше, чем хозяева.
– Да, Нефения - это другое имя Нефетер, богини Парионы. Но она же девственная ипостась матери-Брейиды, как и старуха Маха - ее часть. Нефения, богиня поэтов. Ее... почитаю и я.
– Поэтов обожает наш отец, - заметил Фейлан, побалтывая в бокале красное вино.
– У него огромная библиотека, и он выходит из нее только к трапезе.
Воцарилось молчание, хрупкое, как стекло.
– Да, Нефения, Нефетер, - произнес князь.
– Вы правы, милочка. Как сказал о ней Сафаендер,
Твой блеск серебряный
Равно владыку из покоев
И пастыря среди лесов...
Туда, где луны меж ветвей
Лучи пугливые сплетают,
И мир блаженством озаряют,
– подхватила Танфия.
– Где вы это заучили?
– презрительно полюбопытствовал Каламис.
– Даже в Излучинке люди умеют читать, - ответила девушка.
– Сафаендер - мой любимый поэт, и я перечитала все его работы.
– И пьесы?
– Князь остался, похоже, доволен - первый поданный им признак жизни.
– Какая вам нравится больше?
Танфия примолкла. На самом деле она читала всего две пьесы Сафаендера, и в детстве разыгрывала их на пару с сестрой, покуда книги не рассыпались.
– "Дуб Ференатский", - решительно ответила она.
– Пф!
– Князь фыркнул.
– Не лучшая вещь. Ранняя, неудачная попытка... Вот "Эскадале" самой своей структурой передает истинную зрелость. Вот где работа мастера в расцвете сил, не находите?
– Эхм...
– Про такую пьесу Танфия даже не слышала.
– Да, но... мне нравится именно наивность "Дуба".
– Хорошо сказано, - согласился владыка Даннион.
– А, собственно, на каких контрастах основывается зрелость "Эскадале"?
– поинтересовался Каламис, многозначительно глядя на Танфию.
– Какие пары героев в наилучшей степени проявляют суть пьесы?
– Э... хм.. Ягис и Тион...
– Это из "Аркенфелла".
Танфия беспомощно развела руками. Не зная даже имен героев, она не могла и надеяться отболтаться.
– Боюсь, что "Эскадале" я не читала, - призналась она.
– Не всегда можно найти книги, о которых мечтаешь.
– С этим надо что-то делать, - раздумчиво проговорил князь. Рассылать по деревням книги...
– Козам скормят, - пробормотал Каламис себе под нос. Танфия возмущенно глянула на него, но княжич вновь повернулся к ней.
– Так кто же из троих писателей все же наивеличайший: Сафаендер, Теотис, Амаллия?
Танфия ощутила себя стоящей на краю бездны собственного невежества. Когда-то ей казалось, что она знает все на свете. Обнаруживать, что это не совсем так, было на удивление болезненно. Теотиса она еще читала, а про пьесы Амаллии слышала лишь краем уха.
– На мой взгляд, они несравнимы, - спокойно отрезала она.
– Разумеется, считают величайшей досточтимую госпожу Амаллию, -заметил князь.
– Но недавние работы Сафаендера, на мой взгляд, непревзойденны.
У Танфии отпала челюсть.
– Сафаендер жив?!
– воскликнула она, не успев сдержаться.
– Ну разумеется. Я полагал, вы должны знать.
– Я... считала... что он давно умер.
– Ваш любимый писатель, и вы не знали?
– изумился Каламис.
– Танфия, вы краснеете.