Янтарная Цитадель
Шрифт:
– С этим надо что-то делать, – раздумчиво проговорил князь. – Рассылать по деревням книги…
– Козам скормят, – пробормотал Каламис себе под нос. Танфия возмущенно глянула на него, но княжич вновь повернулся к ней.
– Так кто же из троих писателей все же наивеличайший: Сафаендер, Теотис, Амаллия?
Танфия ощутила себя стоящей на краю бездны собственного невежества. Когда-то ей казалось, что она знает все на свете. Обнаруживать, что это не совсем так, было на удивление болезненно. Теотиса она еще читала, а про пьесы Амаллии
– На мой взгляд, они несравнимы, – спокойно отрезала она.
– Разумеется, считают величайшей досточтимую госпожу Амаллию, – заметил князь. – Но недавние работы Сафаендера, на мой взгляд, непревзойденны.
У Танфии отпала челюсть.
– Сафаендер жив?! – воскликнула она, не успев сдержаться.
– Ну разумеется. Я полагал, вы должны знать.
– Я… считала… что он давно умер.
– Ваш любимый писатель, и вы не знали? – изумился Каламис. – Танфия, вы краснеете.
– А ты пытаешься выставить ее дурой, – воинственно оборвал его Руфрид. – Оставь ее! Если б не она, половина ребят в нашей деревне осталась бы неграмотна. А ваше образование кому помогло? Безде…
– Руфе, хватит! – шикнула на него Танфия, и для верности ущипнула за ногу.
– А вот и десерт! – возгласила княгиня. – Сырный пирог с розовой водой, украшенный засахаренными лепестками…
Голос ее прервался. Вместе с княгиней все собравшиеся обернулись к дверям. Вслед за несущей огромное блюдо Мерией в зал вступил еще один человек. Линден.
Надо столом повисла тишина. Мерия поспешно поставила блюдо и выбежала. Линден был одет в штаны и рубаху наизнанку, но бос. Шел он медленно, неуверенно, под глазами его темнели круги, но выражение измученного мрачного лица было вполне осмысленно.
Все смотрели на него. Танфия не знала, что делать; Руфрид, судя по всему, – тоже.
– Простите, что я вмешиваюсь, – проговорил Линден, остановившись рядом с братом и опершись одной рукой о стол. – Я должен был предупредить вас как можно скорее.
– Лин, тебе нельзя вставать, – начал Руфрид.
– Нет, мне уже лучше. И я не сошел с ума. – Линден перевел взгляд на княжескую чету. – Простите, но кто-то должен сказать об этом, пока не стало поздно. В вашем лесу обитают бхадрадомен.
Зал окутала мертвящая тишь. К стыду и ужасу Танфии князь и княгиня, не изменившись в лице, встали и поспешно вышли из залы. Эсамира и Фейлан глядели в тарелки. Госпожа Амитрия глядела на Каламиса.
– Нет, – вяло произнес княжич, когда за его родителями затворились двери. – Конечно же, никаких бхадрадомен в нашем лесу нет. Вы видели, должно быть, лейхолмцев – дровосеков, милостью моих предков живущих с леса.
– Я знаю, кого видел! – воскликнул Линден.
– У вас был жар. Это всего лишь бред.
– Нет. Это бхадрадомен вызвал болезнь, он высасывал из меня жизнь!
– В Ардакрии нет бхадрадомен, – опасным голосом произнес Каламис. – Это крестьянские суеверия.
– А письмо,
– Какое письмо? – Каламис посмотрел ему в лицо. – Никакого письма не было.
– Ладно! А это тогда что такое?
Руфрид вытряхнул из кармана белесый шарик чуть больше сустава большого пальца. У Танфии пересохло во рту. Это была одна из тварей, что чуть не закопала ее живьем. Руфрид швырнул насекомое на стол перед Каламисом. Эсамира бросила на дохлую тварь единственный взгляд, плечи ее дрогнули во рвотной судороге, и, бросив салфетку, она выбежала из комнаты.
– В огонь эту мерзость! Как вы только смеете?! – Каламиса трясло, гнев разбил его ледяную маску. – Этой беседы не было!
Он выбежал вслед за женой, оставив троих путешественников наедине с Фейланом и госпожой Амитрией.
– Простите… Не знаю, что сказать… – Танфия закрыла горящее лицо руками.
Руфрид пожал плечами и швырнул тварь в камин.
– Не извиняйтесь, – ответила Амитрия. – Не в вас беда. Наши ужины часто завершаются подобный образом, верно, Фейлан? – Она зловеще хохотнула непонятной, мрачной шутке. – Садись, Линден, и помоги нам с пирогом. Жаль, если он зря пропадет.
Линден нерешительно подчинился.
– Не понимаю, – пожаловался он. – Я знаю, что видел. Почему они не слышат?
– Молчи. Ешь. – Старуха ткнула в его сторону ножом. – Господин Аран умер оттого, что болтал о том, чего не знает.
Полчаса спустя Танфия и Руфрид отвели Линдена в его комнату, оглашая длинные, скрипучие переходы громким шепотом.
– Это была ошибка – приходить сюда, – твердил Линден. – С этим конем мы догнали бы Имми. А сейчас мы вернулись к началу пути.
– Забываешь, что у нас не было выбора! – огрызнулась Танфия. – Ты болен.
– Я уже здоров.
– Непохоже. Тебе нужен отдых. И мы не уйдем, пока я не буду уверена, что ты у нас на руках не помрешь!
– Не дури. Я знаю, что со мной. Это не болезнь, это…
– Откуда ты знаешь, – перебил его Руфрид, – что видел бхадрадомена? Ты же прежде их не видел, так? Тогда откуда тебе знать?
Линден вздохнул.
– Не могу объяснить. Что-то случилось, когда я нашел тело господина Арана. Виделось что-то, чего обычно не замечают… ох, неважно, я знал. Думаешь, мне примерещилось?
– Бывает.
– А что вы с Танфией то цапаетесь, то любитесь – тоже примерещилось?
– Ох. Я думал, ты не заметишь.
– Да весь лес слышал!
– Не ори ты! Ты что, из-за этого сбежал? – Линден смолчал. – Вот дурень!
– Ой, Лин… – пробормотала Танфия.
– Ну ладно, глупо вышло, – снизошел Линден. – Но если вы думали, что я всю ночь буду слушать, пока Имми…
– Лин, прости. – Танфия взяла его за руку. – Мы не хотели тебя расстроить. Просто…
– Так вышло? Я понимаю.