Янтарная Цитадель
Шрифт:
– Ты, – Каламис посмотрел Линдену в глаза, – ничего не видел в лесу.
– Я знаю, что я…
– Нет. – Там, где острие коснулось шеи, выступила капелька крови. – Ты не видел ничего. Понятно?
– Чего вы все так боитесь? – процедил Линден сквозь зубы.
Меч нажал чуть сильнее, прорезая кожу. Юноша побледнел.
Больше Руфрид не мог терпеть. Надо было действовать. Танфия стиснула его руку, будто предчувствуя его порыв и пытаясь остановить… и тут кто-то забарабанил в
– Кто там? – прошептал он. – Тихо, не впускай.
– Каламис! – донесся женский голос из-за двери. Засов задребезжал. – Я знаю, что ты здесь. Отвори немедля!
Фейлан поспешно убрал оружие и повернул ключ. «Я тебе говорил не…», прошипел Каламис, и тут в спальню ворвалась госпожа Амитрия, похожая на маленький сине-серебряный смерч. Волосы ее были неубраны, черты лица заострились от гнева.
– Что, во святое имя Нефении, вы тут, по-вашему, вытворяете, остолопы вы кровожадные?!
– Учим. Наблюдаем. Тетя, это вовсе не ваше дело!
– Да ну? Оставь гостей в покое!
К полному восторгу Руфрида старушка, будто не замечая меча, отвесила племяннику затрещину. Тот неловко увернулся и покраснел.
– Пошел отсюда! – рявкнула она. – И ножик убери. Сколько раз тебе повторять – никогда не обнажай клинок в доме?! Я сама разберусь.
Помрачневший Каламис вбросил меч в ножны и вышел, сопровождаемый братом. Танфия тут же принялась квохтать над царапиной на шее Линдена, но тот отстранился, говоря: «Да ничего, чешется только».
Госпожа Амитрия смерила гостей недобрым взглядом. Свет из коридора превращал седые волосы в серебряный нимб. В глазах ее проблескивало безумие. Каламис Руфрида не пугал совершенно; а вот эта хрупкая старушка была куда страшнее.
– Мы просили от вашего дома лишь заботы о моем брате, – проговорил Руфрид. – Мы не причинили вам зла. Что, во имя всех богов, мы натворили, чтобы заслужить такое?
– Вы нарушили запрет, – ответила госпожа Амитрия. – Никогда не говорите о том, что есть и чего нет в Ардакрии. Понятно?
– Нет, – отрубил Руфрид.
– Ложитесь спать. – Полы ее накидки разметались, когда госпожа Амитрия повернулась. – Каламис вас сегодня не побеспокоит, обещаю.
Завтрак прошел, будто бы ничего и не случилось.
Как и прошлым вечером, дорогих гостей пригласили оттрапезовать с княжеским семейством, а владыка с супругою обходились с ними, точно с заезжими дворянами. Княгиня даже потрепала Линдена по плечу во словами «Как мы себя чувствуем сегодня?», и постоянно спрашивала, не голоден ли бедняжка.
Острый взгляд Танфии различал фальшь только в вежливой маске господина Каламиса. Он накалывал кусочки плодов на нож и предлагал гостям с таким нехорошим блеском в глазах, словно видел в этих кусочках их сочащиеся кровью сердца.
Ночь
Теперь Танфия решила принять правила игры и завязала вежливую беседу. Руфрид присоединился, подавая ядовитые реплики и вообще выставляя себя деревенщиной, Линден же отмалчивался.
После завтрака Линден ушел отдыхать, Руфрид отправился в конюшни, Танфию же владыка Даннион пригласил в библиотеку. Девушке этот чертог показался пещерой сокровищ, которые она и не мечтала узреть. Владыка Даннион, обрадованный искренним воодушевлением ученицы, показывал ей новенькие издания Сафаендера с изумительными иллюстрациями, пьесы и поэмы, которые она мечтала прочесть, книги писателей, о которых девушка и не слыхивала. Завороженная, Танфия совершенно выпустила из головы безумие прошлого вечера, и едва не забыла о цели своего путешествия.
Ей нравился владыка Даннион, но душа его оставалась для посторонних закрытой. Так что завести разговор о чем-то, кроме литературы, Танфия не осмеливалась.
После обеда ее нашел Руфрид, принеся с собой запах навоза и холода.
– Линдену намного лучше, – сообщил он вполголоса, стараясь не потревожить владыку Данниона, читавшего что-то за столиком у окна. – Мы с ним приглядели за лошадьми. Думаю, завтра с утра нам пора отправляться.
Танфия, с головой ушедшая в «Эскадале», с трудом вернулась к реальности.
– Да. Огонек и Зырка уже, наверное, отдохнули.
– Не уверен, – прервал их владыка, откашлявшись, – что вы можете уйти.
– Что? – переспросил Руфрид.
– Об этом вам следует посоветоваться с господином Каламисом.
– Но ваша светлость, – изумленно проговорила Танфия, – разве есть у вас причины нас задерживать? Конечно…
– Поговорите с моим сыном. Мне больше сказать нечего. Простите… – Последнее слово растворилось в очередном хриплом «хрммф», когда владыка Даннион вновь углубился в чтение.
– У нас будут большие неприятности, – предрек Руфрид. Они с Танфией и Линденом заглядывали в стойло Огонька, в то время как Зырка восседал рядом на булыжной мостовой. Наступал ясный, холодный вечер. – Они не хотят нас отпускать.
– Потому, что я помянул бхадрадомен? – взвился Линден. – Боги, да чтоб вовсе этого не было! Если б вы двое не взялись любиться посреди леса…
– Эй, вот не надо! – воскликнула Танфия. – Это вы с Руфе завелись из-за отца, если меня память не подводит!
– Да какая разница? – мрачно поинтересовался Руфрид. – Мы тут застряли. Каламис только и ждет, чтобы мы дали ему повод нас прикончить.