Ярче солнца
Шрифт:
Ее только что сухая одежда сразу начинает промокать и липнуть к изгибам тела, и я совершенно не в состоянии оторвать взгляд от этого зрелища.
— Привет! — говорит Эми.
— Что ты делаешь? — спрашивает Виктрия тихо.
Вглядываюсь в ее лицо. Виктрия всегда была тихоней, но я раньше не замечал, какой подавленной она стала после Сезона. До того момента, как Эми рассказала, что с ней случилось.
Стоит мне подумать о том, что Лютор с ней сделал — и что я его не остановил, —
— Просто решила немного поплавать, — говорит Эми, улыбаясь.
— Я вижу, — отзывается Виктрия. Я рад хотя бы тому, что, кажется, Эми вовремя оказалась рядом с ней. И, наверное, Барти ее поддерживал. Он может быть дураком и предателем до мозга костей, но, по крайней мере, он остался другом для Виктрии. В отличие от меня.
— Это что? — спрашивает Барти, указывая на землю.
— Упс! — Эми поднимает два бледно-зеленых медпластыря и засовывает их обратно в карман. Должно быть, они выпали, когда она одевалась.
— Зачем тебе пластыри с фидусом? — спрашиваю я, нахмурившись. Моя первая реакция — разозлиться, ведь она всегда с такой яростью осуждала наркотик, но злость тут же тает, уступая место беспокойству. Я вспоминаю, как Эви царапала стены корабля. Может, они и на Эми так же давят? Вдруг он ей нужен, чтобы продержаться ночь, пока меня нет рядом?
Взгляд Эми обращается к Виктрии, и между ними повисает молчаливое понимание.
— Они валялись где-то, я подняла. Подумала… вдруг пригодятся… — Она замечает мой хмурый вид. — Не мне самой! — добавляет Эми возмущенно.
Я хмурюсь еще сильнее. Она имеет в виду, что думала использовать пластыри для защиты, если на нее кто-нибудь нападет. Кто-нибудь вроде Лютора.
— Что сделано, то сделано, — отрезает Эми и что-то в ее тоне заставляет меня подумать, она знает больше, чем говорит. — Так, — продолжает она сладчайшим голосом, видно, пытаясь отвлечь меня, — можно как-нибудь осушить этот пруд?
Поднимаю бровь. Эми, кажется, понимает мой невысказанный вопрос: стоит ли продолжать все это на глазах у Виктрии и Барти? Она легонько поднимает плечи, как бы говоря, что в принципе нет никаких причин что-то скрывать от них. В конце концов, если у нас получится, все на корабле в любом случае скоро узнают.
— Что происходит? — спрашивает Барти наполовину требовательно, наполовину шутливо.
— С корабля есть выход! — радостно восклицает Эми.
— В пруду? — спрашивает Виктрия.
— Не в пруду, а под ним.
Виктрия бросает на Эми недоверчивый взгляд, будто раздумывая, сошла Эми с ума или просто говорит чепуху.
— Выход
— Ничего, скоро правда всплывет наружу, — смеется Эми. — Точнее, для этого придется слить воду.
Виктрия смотрит на меня.
— Я единственный человек, которому кажется, что это все бред какой-то?
— Если хотите осушить пруд, — вступает Барти, — вон там есть насос. — Он указывает на небольшой черный ящик, ловко скрытый в кустах гортензии на другом берегу.
— Это на случай чрезвычайных ситуаций, — добавляю я, переступая с ноги на ногу так, чтобы оказаться перед Барти. — Если вдруг в Больнице или в Регистратеке начнется пожар, можно потушить его водой из пруда.
— Ты знаешь, как его включить? — с сияющими глазами спрашивает Эми.
Понятия не имею, никогда не пробовал.
— Конечно! — улыбаюсь я.
Иду вокруг пруда — к моей досаде, Барти увязывается следом.
— Ты ведь не знаешь, как его включать, да? — спрашивает он, ухмыляясь.
Я прожигаю его взглядом.
— Перестань.
— Что?
— Перестань делать вид, что ты все еще мой друг.
Барти кивает.
— Справедливо.
— И… нет.
— Что «нет»?
— Нет, я не знаю, как его включать.
Он улыбается мне, как улыбался раньше, когда мы устраивали гонки на креслах-качалках. Я встаю на колени рядом с насосом. Выглядит несложно, но стоит мне схватиться за рычаг, Барти говорит:
— Не надо.
— Почему?
Он пожимает плечами.
— Так ты разбрызгаешь все по саду. Чтобы не тратить воду зря, ее нужно отвести.
Я тянусь к какой-то кнопке.
— Нет, — снова начинает Барти.
— Зараза, ладно! — огрызаюсь я, поднимая руки. — Сам делай.
Барти наклоняется, нажимает две кнопки, поворачивает тумблер и запускает насос. Тут же раздается бульканье и какой-то скрежет; уровень воды начинает понижаться только чуть погодя, но потом уже вода уходит все быстрее и быстрее. Цветы лотоса вяло опускаются вместе с поверхностью пруда, пачкая бледно-розовые лепестки в иле. Их длинные стебли похожи на грязные пряди волос. Я тяжело сглатываю, вспоминая, как выглядели в воде волосы Кейли.
— Почти готово! — восклицает Виктрия взволнованно, и я в первый раз за… несколько месяцев, наверное, вижу на ее лице искреннюю улыбку. — Мы что-то должны там разглядеть?
Вода еще не до конца ушла, но Эми уже прыгает на грязное дно. Ил затягивает ноги и пачкает штанины. Она шлепает к центру пруда.
— Вот он! — кричит она, стряхивая корни лотоса с вентиля на крышке люка. — Вот он! — повторяет она восторженно.
— Ничего себе, — бормочет Виктрия.