Ярче звёзд

Окишева Вера Павловна

Прикрыв глаза, прокручивал в голове возможные варианты того, что в сообщении. Когда же он понял, что всё, больше не может гадать, и открыл его, то первое, что бросилось в глаза — это улыбка, открытая и весёлая.

— Кхе, кхе, — девушка потёрла нос. Она была в салоне звездолёта, сидела в кресле с высокой спинкой, соседнее сидение явно пустовало, — итак, Яндор, — опять рассмеялась, а манаукец начал злиться. Значит, ей сейчас смешно, сбежала, бросила его, еще и смеётся.

— Я смотрю на тебя, и всё нравится мне, — вдруг начала Маруся, заливаясь румянцем, — Я согласна на вечность доверить тебе: охранять мою жизнь и свободу беречь. Покровителем моим стань, и мне не перечь. Нет, стихи — это не моё, Яндор, так что прости, — Маруся

рассмеялась до слёз, стирая их с глаз. — Я точно Ленке выскажу, что поэт из неё еще тот. Сейчас, дай несколько секунд. Это уже не первая моя попытка, но знаешь, с каждой новой читать этот бред становится всё сложнее. Но раз у вас так принято, то я это сделаю.

Маруся набрала воздуха, надувая щёки, и шумно выдохнула.

— Продолжим.

Яндор следил за тем, как язычок пробежался по розовым губам, а Сандерс по привычке сдула кудри, чтобы они не мешали ей что-то читать.

— Кхе-кхе, — взгляд серых глаз метнулся к экрану, и родной голос любимой продолжил:

— Ты красив, благороден, и крепок твой род.

Подопечной твоей же во всём повезёт.

Умный, смелый, шикарный, мужчина-мечта.

И я счастлива очень, что влюбилась в тебя.

Девушка опять с шумом выдохнула и тихо засмеялась.

— Яндор, я сделала всё согласно вашим традициям, теперь твоя очередь. Мама у меня, сам знаешь, очень строгая, но ты справишься, я верю в тебя, — девушка послала Шалорту воздушный поцелуй, а затем добавила: — К тому же зять капитан галактического патруля. Это очень престижно. Я жду тебя, любимый. Прилетай скорее. Уже скучаю.

Затем Маруся поцеловала объектив коммуникатора и сообщение закончилось.

Шалорт нервно хихикнул, прикрывая рукой глаза, затем упал спиной на кровать и расхохотался, раскинув руки в стороны.

Вот так, очередной раз обошла его на несколько ходов. Ведь знала, что он постарается сдать экзамен. Знала, что должность достанется ему, а он чуть всё не испортил. Чуть не убил ущербного, устроил погром в кабинете ректора. Всё же пора ей узнать правду, что нельзя дразнить Дракона. Демон, которого она чуть не раздраконила, мог разрушить академию, ведь у него была такая мысль.

— Маруська, какое же ты чудовище, — тихо шепнул Яндор, разглядывая белый потолок, а видя смеющуюся белокурую любимую с искрящимися от смеха глазами и красными от смущения щеками. Стихи и вправду были полным бредом, но таким милым, что хотелось слушать и слушать. Ян включил ещё раз сообщение, с улыбкой глядя на Марусю.

— Кхе-кхе, итак, Яндор…

— Придушу тебя, когда прилечу, — пообещал он голограмме, которая заливалась смехом и стирала слёзы с глаз. — Сначала отшлёпаю, а затем придушу. А ещё на цепь посажу, и никуда ты от меня больше не денешься, моё любимое чудовище.

Эпилог

Пять лет спустя

Маруся

Прикрыв глаза, я осматривала раскинувшееся перед трапом зелёное море высокой травы, держа в руке автомат. За моей спиной стояли мужчины и тихо переговаривались, слушая распоряжения моего любимого и обожаемого капитана. Он отдавал чёткие указания, кому что делать, а я зашагала по трапу вниз.

— Маруся, стой! — рявкнул мой муж, цепко хватая за плечо. Даже через скафандр почувствовала, какие у него сильные пальцы. А уж как эти пальцы умели доставлять удовольствие на грани блаженства прямо в рубке, пока никто из офицеров не обращает внимания на капитанский мостик.

— Да пошли уже! — возмутилась я, и так скафандр давил на округлившийся живот, натирая кожу, еще и ждать нерасторопных трусишек. — Ты уже сто раз всё проверил и перепроверил: хищников нет, насекомых опасных нет, воздух пригодный для дыхания. Чего ещё-то ждать?

— Меня, — невозмутимо отозвался муж, обгоняя по трапу и вскидывая оружие. Хотя зачем оно ему? Он у меня очень необычный.

Если бы я знала кто он, то, наверное, раз сто подумала, прежде чем объявлять его своим покровителем. Я загляделась на широкую спину любимого, на обтянутые скафандром ноги. Воздержание не шло мне на пользу, хотелось укусить его за ягодицы, которые так и перекатывались призывно.

— Маруся, Маруся, соберись, детка, — прошептала я сама себе, отрывая взгляд от своего мужа.

Я планету открыла, пригодную для жизни землян, а мысли не в том русле работают. Поспешив за Драконом, оглядывалась на ребят. Миша шёл по правую руку, тихо шептался с Леной, которая вернулась в строй после рождения сына. Хемер шагал рядом с Яндором.

Итак, я таки это сделала, я нашла планету и придумала ей название — Анна, как и мечтал отец. Это событие произошло в мою смену, когда Яндор сладко спал, а я в очередной раз направила крейсер на проверку координат, которые мы с любимым мужем неустанно вычисляли, сверяясь с новыми данными, собранными нашим патрулём. Планета предстала передо мной как голубая жемчужина, стыдливо прикрываясь белыми облаками. Совсем как наша погибшая Земля на старых снимках, сделанных с космической орбиты. Непередаваемый миг, даже слёзы навернулись на глаза. Хотя, может, это из-за беременности я стала такой сентиментальной, но в тот миг я рыдала, счастливо улыбаясь, принимая поздравления. Планета оказалась чуть больше, чем наша потерянная родина — Земля и, что удивительно, тоже на самой окраине галактики Млечный Путь. Зато здесь была первозданная дикая природа, чистейший воздух, правда, с большим содержанием кислорода, чем требуется, но незначительно. Бортовой врач заверил, что это совершенно не страшно, человечество быстро адаптируется. Унжирец Аваско был преисполнен энтузиазма, мечтая прямо сейчас начать эксперимент по заселению этой планеты.

Я сразу предупредила, что она предназначена для землян. Все документы и отчёт я уже подготовила. Осталось лишь сделать первый выход и установить маяк, по которому запеленгуют планету.

Яндор и Хемер остановились, утопая в высокой траве, оглядывая простор степи, куда только мог дотянуться взгляд. Я соскочила в траву сбоку от трапа и так, чтобы любимый не мог меня остановить. Прошлась дальше, чем смелые манаукцы, погладила растения рукой, оглянулась на нашего оператора, который снимал нашу высадку на камеру. Я нажала на кнопку возле виска, убрала шлем и вдохнула воздух. Подняла голову, рассматривая голубое небо, сизые, еле видные облака.

— Маруся! — наконец муж заметил меня, а я тихо рассмеялась.

Ну не могу на него смотреть, когда он злится. Как сейчас помню: прилетел он на станцию «Астрея» такой весь злой, обиженный, с огромным букетом розовых пионов, вручил их маме и, встав на колени, в ультимативной форме потребовал выдать меня за него замуж, так как он меня опорочил, скомпрометировал, и вообще, возможно, я беременная от него. Мама так цветы из рук и выронила. Это было невероятно красиво: хмурый Ян с недовольным прищуром алых глаз, осыпанный широкими бутонами ярких пионов. Мамино сердце дрогнуло, и она поняла, что лучше отдать, чем объяснять, почему не хочет видеть его в зятьях. А может, потому, что видела, в каком состоянии я вернулась домой. Когда я вошла в родное кафе, то размышляла о том, что, наверное, зря улетела из академии. Сообщение я отправила, а Яндор не ответил на него, не позвонил. Мама как узнала, что я не стала капитаном, искренне пожалела меня, заверяя, что и на станции я смогу найти работу по душе, или уж на крайний случай в кафе буду работать. Что я в принципе и делала, пока Дракон не появился через три дня. Через три мучительных дня. По всем каналам показывали его, а я рыдала, радуясь и умиляясь тому, как красиво на его рукавах поблёскивали капитанские крылышки. Я знала, что он занят, но надеялась, что хотя бы позвонит. Мама переживала вместе со мной, и вот через три ужасно тоскливых дня этот паразит объявился.