Ярче звёзд
Шрифт:
— Я провожу, — сказал Яндор, но ему показалось, что Сандерс его не слышала.
Задумчивая и отчуждённая девушка вошла в кабину лифта, а когда Ян повторил, чтобы она выспалась, та в ответ лишь усмехнулась и нажала кнопку своего уровня. Стальные двери лифта медленно съезжались, Маруся смотрела себе под ноги, а Шалорт чувствовал угрызения совести. Наверное, стоило ей дать хоть один профайл, но тогда она точно не уснёт. Яндор тяжело вздохнул и обернулся. В своей комнате Хемер докладывал о нём отцу. Как же Яну надоел этот постоянный контроль. Вместо того
Девушка вышла из лифта, и её лёгкие шаги доносились с нижнего уровня. Глядя вниз себе под ноги, юноша шёл за ней, словно по пятам. Маруся поздоровалась с кем-то, мужской голос приветливо отозвался. Затем раздался радостный и полный облегчения голос рыжей Елены. Она хотела, было, затащить Сандерс на разговор к себе в комнату, но та отказалась, сославшись на усталость. Ян улыбнулся, пусть и обиделась, но послушалась. Девушка остановилась возле своей комнаты, набрала код, а Ян запоминал, так как его замок имел такие же звуковые сигналы.
Оглядев пустой коридор, манаукец отошёл от чужой двери. Он всё ещё слышал Марусю, как она входит в свою комнату, снимает куртку и идёт в душ. Успокоившись, Шалорт вернулся к себе и долго не знал, чем заняться. Маяк, прицепленный к ботинкам девушки, был неподвижен на экране мини радара. В её комнате царила тишина. Мерный стук сердца подсказал Яну, что девушка уснула. Даже используя свой чуткий слух, Шалорту не хватало глаз. Но чтобы установить видеокамеру, нужно попасть в комнату к Марусе, а для этого нужен повод.
Взглянув на стопку сложенных профайлов учебного пособия, Ян встал с кровати. Впервые он встретился с таким же жадным до знаний человеком, как он сам. Он так же хватался за всё подряд, когда закончился унжирский эксперимент, и он стал дееспособным. Проглатывал тома работ учёных мужей один за другим, чтобы догнать своих сверстников. Через месяц он добрался до библиотеки при лечебном центре, где были собраны работы докторов медицинских наук и понял, что делает ошибку. После очередного описания эксперимента именитого учёного, Яндор поставил накопитель на полку и больше не заходил в библиотеку, заметив, наконец, оценивающие взгляды лечащих врачей.
Вертя чёрную коробку, в которой хранился один из профайлов, он решил, что поможет Марусе. Открыв коробку, он вставил информационный накопитель в компьютер. Экран осветился синим цветом и на нём появились манаукские буквы.
Маруся
Это был удар под дых. Нокаут, если быть честной. Я наивно полагала, что все равны в академии. Все на равных правах. Но когда увидела полку, забитую профайлами по аэродинамике, космическому пилотированию и прочими важными пособиями для пилотов, поняла, какая пропасть между нами.
По комнате манаукца можно было сделать вывод, что у Шалорта привилегированное положение. Она была в два раза просторнее, чем моя. И столько техники, которую явно не академия выделила, а он привёз с собой. Один галапроектор чего
Он мухлюет!
— Оставь, завтра заберёшь, — Шалорт стал отбирать у меня накопители, складывая их горкой на столе.
Я же пыталась защитить своё богатство, отворачивалась, но манаукец был меня больше и сильнее.
— Сегодня ты высыпаешься, — голосом строгой няньки заявил он, крепко стиснув в руках так, что у меня чуть рёбра не затрещали.
Я замерла, переводя дух, заодно прислушиваясь к его словам. И чего все ко мне пристали со сном! У меня нет на это времени. У меня его просто катастрофически не хватает. Мысль о том, сколько мне предстоит прочитать, приводила в ужас. Я не успею ничего, и Яндор об этом так и сказал. Что же делать? Как быть?
Он обещал, что отдаст профайлы, но завтра, после того как я высплюсь. Вытирая слёзы, костерила себя за проявленную перед ним слабость. Но разве золотой мальчик, у которого в жизни есть всё, может понять меня. Я привыкла уже не досыпать, чтобы урвать время на учёбу. Недосып — нормальное для меня состояние, но ведь главное результат. Я делаю успехи, это всегда было для меня стимулом. Вот стану капитаном, отосплюсь. Наверное…
Но забота Яндора удивила и сделала меня слабее. Не ожидала, что участие может так унижать. Он считал меня слабой, а теперь и истеричной, плачущей по любому поводу. Я схватила крутку, понимая, что, возможно, манаукец и прав. Нервы стали сдавать. Лучше послушать его и выспаться, а вот завтра… Да, определённо, завтра я докажу ему, что не размазня.
Выйдя на своём уровне, я шла понурая и злая на саму себя. Никто не виноват в том, что я не успела первой в библиотеку. Никто не виноват в том, что мой отец не оставил мне огромное наследство, чтобы его хватило на то, что есть у других. Я всё равно всего добьюсь сама. Пусть не сегодня, сегодня я высплюсь, а вот завтра с новыми силами в бой.
Правда, утром в столовой я не могла поднять головы. Чем больше спишь, тем больше хочется. Я уныло рассматривала надоевшую яичницу и чашку кофе. Лена ушла добывать нам круассаны, а я осталась сидеть и зевать.
Напротив приземлился Анджей, француз с копной чёрных непослушных завитушек. Ещё вчера за обедом только познакомились, а теперь сам подсел. Надеюсь, он не думает, что кудрявые должны держаться вместе. Мои кудри для меня больная тема.
Анджей толкал речь о том, что скоро очередной тест по математике, подключая в разговор сидящих по соседству парней. Я вяло слушала, пытаясь бороться с зевотой. Взялась за чашку кофе, как вдруг она просто выскользнула из моих рук, а вместо неё кто-то поставил стакан свежевыжатого апельсинового сока.