Ярче звёзд

Окишева Вера Павловна

— Маруся, ты только глянь на его плавки, они красные! — неожиданно оторвала меня Лена от созерцания белых рубцов под лопатками Дракона. Я вспомнила, что он лежал в больнице, и это, надо полагать, следы операций.

Опустив взгляд на перекатывающиеся мышцы ягодиц, которые уже начали скрываться под водой, я поняла, что Ленка не о Яне говорит. Перевела взгляд на других манаукцев и нашла обладателя ярких плавок — Хемер. Он, словно красуясь, потянулся, от чего кубики на его плоском животе стали рельефнее.

— Знаешь,

он так классно целуется, — по секрету шепнула подруга, а затем, закусив губу, продолжила разглядывать остальных. — Ну и как тут выбрать? Они все красивые.

Хемер размялся, прежде чем подойти к воде. Яндор уже уверенно плыл, ровными гребками рассекая волны.

— Вода же ледяная, — передёрнула я плечами, наблюдая, как манаукцы осторожно заходят в море.

— Да смотри, какие они здоровые — закаляются, — я кивнула. — Не то, что наши мужики. Чуть что — сразу ноют, что холодно, пойдём обратно в академию, ко мне в комнату. Типа я не знаю, что им надо от меня.

Я с улыбкой посмотрела на подругу. Она красавица и от парней отбою нет, а вот зациклилась на манаукцах.

— Я не поняла. Тебе что, любой из них подойдёт? — попыталась осторожно уточнить, но вышло как-то резко.

— Глупая ты, Маруся. Вдруг я не влюблюсь никогда, а любой из них меня на руках носить будет. Это же манаукцы. Поэтому я и говорю тебе: мирись с Яном, пока его какая-нибудь другая себе не заграбастала. Женится и всё, прощай, любовь. Они же верные. Так что хватит на него дуться.

— Так, всё, пошли, пока нас не заметили.

— Ты что, сейчас же самое интересное будет. Они мокрые выйдут!

Я схватила Ленку и поволокла её в сторону академического городка. Мы не такие богатые, как манаукцы, чтобы летать до пляжа на скайте.

— Ну и зачем? — возмущалась Ленка, закутываясь плотнее в шарф и натягивая шапку практически на глаза. — Где ещё ты такое увидишь? Это же боги! Ты же сама видела, какие у них тела, да ни один унжирец рядом не стоял!

— Лен, прекращай. И это неприлично.

Она рассмеялась, хлопнув меня по плечу.

— Маруська, ну ты даёшь. Чего тут неприличного-то? Мы же их и пальцем не задели. Вот если бы потрогали там, или же…

— Облизали, я поняла тебя, — прервала я поток глупостей, который никак не заканчивался у подруги.

— Слушай, я тут подумала, а ты девственница?

Я споткнулась об один из корней, которых на тропинке, ведущей сквозь пролесок, было множество. Остановилась и гордо ответила, нисколько не смущаясь:

— Конечно, я же еще несовершеннолетняя.

— А! — с улыбкой отозвалась та и пошла вперёд.

— Что «а»? — обиделась я на её снисходительный тон. — И что с того, что я девственница? Это нормально!

Подруга обернулась, грустно вздохнула.

— Я в шестнадцать впервые переспала с парнем. Думала, вот она моя любовь до гроба. Глупая была. Он меня бросил, когда я ему надоела, к другой ушёл. А ты

молодец, что держишься.

Для меня это прозвучало как настоящая дикость.

— А что твои родители сказали? Это же незаконно. Парня же могли засудить.

— Ой, Маруся, какой засудить? Всё по обоюдному согласию и тайком от родителей. Это ты правильная, а я уже тогда мечтала сбежать со станции, вот и искала себе принца.

Ленке было неприятно вспоминать свои ошибки, а мне стало стыдно, что осудила её.

— Прости, — шепнула, обнимая её за плечи.

— За что? Меня тогда никто бы не отговорил. Сама виновата.

Лена многое мне рассказала о том парне по имени Марк. Столько обиды в ней было до сих пор. Вот и пойми её. Меня упрашивает простить Яндора, а сама не хочет поступать так же. Так, за разговором, мы дошли до академии, не заметив расстояния. Времени до вечера было предостаточно, я предложила после ужина засесть в библиотеке. Унжирские преподаватели хитрили, они выдавали лишь часть теории, а я, пробегаясь по экзаменационным тестам, поняла, что спрашивают вдвое больше. Поэтому и было у нас время на самообучение.

Лена придумала себе другое занятие — ждать посыльного. Она устраивала второй день засады. Вот только неизменно букет появлялся тогда, когда Лены не было в комнате. Она поставила видеокамеры и очень расстроилась, увидев посыльного в комбинезоне единой службы доставки Эрники.

Если и сегодня не поймает, то завтра поедет в офис угрожать полицией, пока ей не дадут данные о клиенте. Мы подошли к своим комнатам. Лена продемонстрировала букет с семью красными розами в окружении белых. Экватор пройден, осталось еще семь дней и наступит мой день рождения.

Лена вошла в свою комнату с гордо поднятой головой. Я немного постояла в коридоре, завидуя, грустно улыбнулась своим мыслям и хотела уже идти переодеться к ужину, но меня окликнула секретарь ректора.

— Мисс Сандрес, ректор вызывает вас. Почему вам невозможно дозвониться? Что у вас с коммуникатором?

Я в удивлении воззрилась на руку, где был прикреплён чёрный гаджет, и провела по экрану пальцем. Он не загорелся.

— Простите, зарядка кончилась, — пробормотала в ответ.

Унжирка холодно окатила меня презрительным взглядом и протянула тонкий пластик планшета официальных документов.

— Это проект контракта, ознакомьтесь и подпишите.

— Какой контракт?

— Вы же искали работу?

— Я же отказалась от работы.

— Плохо отказывались, — невозмутимо ответила она, но мне показалось, что меня в чём-то обвинили.

Она всучила мне планшет и ушла. Я в шоке рассматривала большие чёрные буквы общего языка Союза. Это ведь не простое предложение, а должность помощника секретаря, а значит ректору что-то надо от меня. Я же отказалась, а он прислал свою собачку, чтобы она меня заставила подписать документы.