Яркое пламя магии

Эстеп Дженнифер

— Ну же! Давайте! — крикнул Блейк своим людям. — Поднимайтесь и следуйте за ними, идиоты!

Охранники поспешили за нами, но я проигнорировала их крики, встала и помчалась к дальнему краю крыши, где над нами возвышалась ещё одна. С разбега было легко подпрыгнуть и ухватиться за край и таким образом подняться на следующую крышу.

Казалось, что остальная часть мира исчезла. Всё моё внимание было сосредоточенно на переходах с одной крыши на следующую. Мои ноги всё время двигались, руки вытягивались, пальцы хватались за края. Мои мышцы горели, когда я карабкалась всё выше и выше.

Хотя охранники Драконисов всё ещё кричали и преследовали нас, я не смогла сдержать улыбку.

Это было то, что мне нравилось.

Ветер, обдувающий лицо, скребущие по стене кроссовки, тёплые, шершавые кирпичи под моими руками. Это было ощущение свободы, которое я больше нигде не могла почувствовать.

Позади я ощущала слабый холод магии, словно прохладный постоянный бриз. Я поднялась на следующую крышу, затем оглянулась через плечо. Дея пристально смотрела на меня, её голубые глаза горели, когда она использовала свою магию, чтобы точно имитировать все мои движения, вплоть до того, как сгибались мои пальцы, когда я тянулась к следующей крыше. Ухмыляясь, я побежала дальше.

Мы забрались на самую высокую крышу этой секции зданий. Позади нас охранники сильно отставали, поэтому я остановилась на секунду, чтобы осмотреться и спланировать остальную часть нашего побега.

— Сюда! — указала я направление Деи. — Следуй за мной!

Она кивнула и бросилась за мной. Её глаза всё ещё сияли от магии, когда она бежала точно так же, как я.

До сих пор мы взбирались наверх, теперь же стали спускаться вниз. Я ухватилась за край крыши и заскользила вниз по наклонной плоскости, прежде чем отпустить и плюхнуться на следующее здание. Если бы не преследовавшие нас охранники, я бы наслаждалась происходящим.

Наконец я ухватилась за край самой низкой крыши и на секунду повисла в воздухе, прежде чем отпустить и полететь вниз. Дея прыгнула рядом, но она на мгновение отвела от меня взгляд, поэтому неудачно приземлилась. С криком упав на землю, она схватилась за свою левую лодыжку.

— Ты в порядке?

Я присела рядом с ней.

Её красивое лицо сморщилось от боли, но она протянула мне руку.

— Кажется, я вывихнула лодыжку. Помоги мне встать.

Я сделала, как она просила, и мы вместе побежали вдоль улицы, на которой приземлились — в трёх кварталах от стоянки. Дея пыталась не отставать, но каждый раз с шипением выдыхала, когда опиралась на раненную лодыжку. В конец концов, я подставила ей своё плечо и наполовину тащила за собой, наполовину несла.

Наша медленная скорость дала Блейку и охранникам Драконисов достаточно времени, чтобы догнать нас.

Их крики, которые звучали уже далеко, снова приблизились и становились всё громче и громче. Сначала я оглядела улицу, потом посмотрела наверх. Охранников ещё не было видно, но теперь это был лишь вопрос времени, особенно, когда несколько из них появились на крышах наверху и крича, указывали в нашу сторону.

Нужно было сделать так, чтобы люди на крышах больше не могли нас видеть, поэтому я затащила Дею в первый попавшийся переулок, не заметив, что это тупик. Я выругалась и развернулась, готовая вернуться, но Дея высвободилась из моей хватки, хотя даже не могла стоять на двух ногах.

— Стой.

Прекрати бежать, Лайла. Это бесполезно. Я тебя лишь задерживаю. — Она подняла подбородок. — Ты должна меня оставить.

У меня от неожиданности даже открылся рот.

— Что? Ты же не серьёзно? Нет, я не за что не оставлю тебя, чтобы Блейк и охранники могли тебя схватить.

Она быстро огляделась, затем указала на ржавую водосточную трубу, прикреплённую к одной из стен в переулке.

— Ты могла бы подняться по ней, верно? Добраться до крыши, а там найти безопасное место?

— Конечно я могла бы подняться, — пролаяла я. — Я могу карабкаться по чему угодно. Но дело не в этом. Мы оба можем выбраться отсюда. Я не оставлю тебя одну. А теперь пошли.

Я хотела снова схватить её, но Дея покачала головой и хромая, отошла в сторону.

— Моя лодыжка вывихнута. Я с трудом могу стоять на этой ноге, а тем более бегать или лазить. Одна из нас должна отвлечь охранников, чтобы другая могла сбежать. Ты знаешь это не хуже меня. — Он посмотрела мне в глаза, чтобы дать ощутить её непоколебимую решимость. — И поскольку я ранена, мне и отвлекать их внимание.

— Но…

Она мрачно посмотрела на меня.

— Я дочь Виктора. Ты слышала, что сказал Блейк. Мой отец не убьёт меня… по крайней мере, не сразу. — Её рот брезгливо скривился. — До тех пор, пока не использует шанс, чтобы шантажировать меня, заставив танцевать под свою дудку. Или пока не заберёт мою магию имитации.

Я открыла рот, но она прервала меня.

— А что насчёт тебя, Лайла? Мой отец запрёт тебя в клетку с остальными Синклерами. Или того хуже, казнит, если Блейк не опередит, сделав всё за него. Так что тебе нужно исчезнуть — прямо сейчас. — Дея вытащила меч из петли на шортах. — Я буду как можно дольше сдерживать Блейка и охранников. Это даст тебе достаточно времени, чтобы вернуться к Феликсу и Девону и рассказать им о складе.

— Но…

Она покачала головой.

— Никаких, но. Всё должно пойти именно по этому сценарию, и мы оба это знаем. Кроме того, Блейк и мой отец не догадываются, что ты узнала о складе. Это значит, что у вас всё ещё есть шанс вломиться туда и спасти всех, включая меня.

Она попыталась улыбнуться, но выражение её лица превратилось в болезненную гримасу. Затем она опёрлась рукой об одну из стен в переулке, чтобы снять часть веса с травмированной лодыжки.

Дея снова посмотрела на меня, её голубые глаза были такими же яркими, как всегда были у Селесты.

— Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты кое-что знала: последние несколько недель ты была для меня лучшим другом и семьёй, чем когда-либо удавалось Блейку и отцу. Я доверяю тебе так, как никогда не доверяла им. И я верю, что ты спасёшь меня, мою маму и всех остальных Синклеров. Ты понимаешь, Лайла? Я верю, что ты спасёшь всех нас. Обещай, что ты это сделаешь. Обещай, что не подведёшь меня, как всегда подводили Блейк и отец.

Её глаза снова встретились с моими, и я ощутила холодную печаль и болезненные сожаления. Но к этим напряжённым, печальным чувствам примешивалась глубокая убеждённость. Она действительно верила в то, что я смогу спасти её, Селесту и всех остальных.