Ярл

Плотников Сергей Александрович

Четвёртый этаж офицерского общежития Рубежников использовался как гостиница: стандартные, похожие одна на другую комнатки с узкими топчанами и необходимым минимумом мебели. Сюда я вернулся уже под вечер после присвоения звания: до того товарищи офицеры изволили гулять в трактире. М-да, “гулять”. Когда в крепости сухой закон – звучит как издёвка. Хотя конечно кто хотел — нашёл себе чем горло промочить, не за общим столом, разумеется. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Белые и гвардейские аристо ко мне не лезли: проставляться на собственном награждении и повеселиться – это святое. Вот завтра… точнее, уже сегодня днем – другое дело. Но меня тут через час уже не будет.

Подойдя

к соседней двери, я сначала толкнул створку и только потом сообразил, что нужно было бы постучать. Н-да, от некоторых привычек нужно отвыкать. Впрочем, Баюн не спал, не пил в одиночку горькую… и дверь не закрыл на засов всё по той же привычке. Занимался теперь уже лейтенант насквозь правильным для военного делом: приводил знаки различия в соответствие действительному положению дел. В смысле, аккуратно пришивал офицерский шеврон к рукаву.

– Уходишь?

— Ухожу, — согласился с констатацией факта я и кивнул на “рукоделие” в его руках. – Еще раз поздравляю.

— Никогда не думал, что это произойдёт… так, -- он потеребил рукав куртки. – Так…

– Буднично? – помог я.

– Так неожиданно, – сказал он одновременно со мной. – И… неправильно!

– Неправильно-то почему? – последняя вырвавшаяся у бывшего подчинённого фраза заставила меня улыбнуться. – Давай уж будем честны: в деревне я занимался чем угодно, только не положенными мне по должности командира опорного пункта Войска Рубежа обязанностями. Эту лямку тянул именно ты.

– А ты “тянул” на себе всё остальное, ярл, – серьёзно, даже слишком серьёзно ответил он мне.

– Ярлом мне оставаться ровно столько, сколько тебе добираться до деревни, – почему-то осознание этого факта будило в душе лёгкую грусть. Хотя казалось бы – должен вздохнуть с облегчением. Я с головой окунулся в жизнь скрытого посёлка отвальных, в очередной раз слишком близко к сердцу приняв чужое по сути решение по отношению к себе любимому. А мог бы амулетостроение и химерологию нормально наконец подтянуть, да и в консервации возраста стоило, если уж на то пошло, ещё много и упорно тренироваться… Ой, да кого я обманываю? Ничуть не жалею, что последние полгода занимался тем, чем занимался! Если бы все мои усилия ещё не грозились пойти прахом…

– Пока ты защищаешь нашу деревню – быть тебе ярлом, командир, – подобравшись, неожиданно твёрдо отчеканил собеседник. – Когда я вернусь домой – первое, что сделаю, всем расскажу, на что тебе пришлось ради нас пойти! Будь уверен, Общество со мной согласится.

– На повышение пойти? – усмешка вышла кривоватой. – И я тебе уже не командир, Баюн. Ты и сам теперь командир, без приставки “младший”. Что касается защиты… если всё пойдёт так, как планируется, то деревню вам придётся оставить и переселиться на тысячу с хвостиком километров на восток. Не только вам, всем отвальным. Не уверен, что это называется “защита деревни”. И всё, что я сделал до сих пор – окажется бессмысленным.

– А и переедем, что такого-то? – легко махнул рукой зарубежник, заставив меня распахнуть от удивления глаза. – Что?

– Я думал, ты… больше привязан к своей малой родине, – пояснил я немного неуклюже. – Ну там проверенные временем традиции, вложенный в течении веков труд предков…

– Арн. Огонёк, – насмешливо хмыкнул разведчик, с хитроватым прищуром посмотрев на меня своими жёлтыми нечеловеческими глазами. – Ты так и не понял, что сделал, да? Как это на тебя похоже, Волчья Погибель: сначала выкинуть, что никто не может, а потом говорить “да что такого-то”...

– Так объясни толком, – потребовал я.

– Объясни… – лейтенант послал мне ехидную улыбку. – Для тебя, может,

ничего необычного, а вот мы, простые люди, как-то не привыкли, что за полгода можно жизнь поправить да улучшить так, как все предки за века не смогли. Да что там – в Приграничье так никто не шикует! Мы ведь есть нормально стали, а не что лес пошлёт в этом сезоне, выбор блюд что у твоего короля. Одежду пошили, не экономя ткани, сердце ёкать перестало, когда дурной по детству малой опять за частокол утёк “погулять с ребятами”. Горькая трава, немного стекла и правильно приложенные руки. Даже тварей бить особо не пришлось. Если бы не катаклизма со Шрамом – так наша деревня центром обмена стала бы. А там и эльфы дикие, глядишь, со своими вышивками подтянулись бы… Так что переезд меня не пугает, совсем. А год-другой потерпеть, чтобы на новом месте наладить быт – совсем не то, чем можно напугать отвального. Заодно Неясь эказаменацию, хех, сдаст. А то ишь навострился за твоей Миланой повторять и чуть что – за советом бежать. Староста, тоже мне!

– … – я прямо не нашёлся, что ответить на такой пассаж.

– Делай, что должен, – кивнул мне Баюн.

– И будь что будет! – невольно вырвалось у меня.

– А что, правильно, – оценил инопланетную поговорку лейтенант. – Ладно, давай прощаться… и иди уже. Пора, небось?

Пора.

Выйдя за дверь номера, я помотал головой. Показалось? Показалось ведь? Ну не мог же прошедший, как говорится, Крым и рым взрослый мужик пустить пресловутую “суровую мужскую слезу”. Не, точно не мог.

* * *

Ночь. Стена. Верёвка, сброшенная в кромешную тьму внизу... Словно в плохом рыцарском романе, ага. К месту спуска меня проводил лично Ромар, никому не доверил. А дальше пришлось топать самому, время от времени сверяя направление по ярким летним звёздам. Шагал и шагал, пока не увидел тусклый огонёк масляной горелки, степной замены костра. Сначала даже не понял, что это не ещё одна звезда у горизонта мерцает…

Проводника я не узнал — то ли слишком мельком видел в крепости и не запомнил, то ли ради дела полковник вытащил человека со стороны. До рассвета мы молча коротали время у коптилки-переростка, как только стало светать – оседлали коней. Скакали долго, сначала на юг, потом начали забирать к востоку, причём пейзаж практически не менялся, словно мы приклеились к месту. И лишь когда перевалило за полдень, я разглядел впереди чёрную точку. Которая при ближайшем рассмотрении оказалась таким же “полевым лагерем” в чистом поле. Как мой попутчик его нашёл — даже не спрашивайте.

– Ну наконец-то! — Милана всплеснула руками, довольно достоверно изобразив раздражение, за которым, определённо, попыталась спрятать облегчение. – Я уже подумала, ты про нас забыл. Может, хоть теперь расскажешь, зачем было срочно выдёргивать из дому меня и Нату?! Не для того ведь, чтобы заставить всю ночь напролёт и потом ещё полдня торчать в какой-то глуши?!

Таня просто беззаботно помахала мне рукой, при посторонних отыгрывая ушастую наёмницу из Лида, которой пофиг на всё, кроме задания и денег, а Наташа… Нет, определённо она меня была рада видеть, но явно не успела толком прийти в себя от череды событий последних дней. Шутка ли – покинуть в первый раз родной дом, причём как покинуть – сразу верхом на химере! А потом перенести более полутора суток бешеной скачки почти без остановок сначала лесными дорогами Приграничья, а потом, уже медленнее (потому что за проводником, который передвигался на лошади) — по степи южнее Горловины.