Ярмарка наград
Шрифт:
– Теперь пусть только попробуют, – заключил он. – А к вам, товарищ, просьба – если что, вовремя просигнализировать. ЖЭК ваше сообщение без внимания не оставит.
Тем временем Витька, мастерски уплетая лакомства, ехидно донимал Светлану:
– А ты почему за стол не садишься? Смотри, электричество отключат, при свечах будешь кушать. Лучше садись сейчас, чтобы потом ложкой мимо рта впотьмах не тыкать.
И тут свет погас, да так неожиданно, словно глаза выкололи. Витька вздрогнул, нечаянно задел и опрокинул на себя стакан с кипятком. Жгучая боль мгновенно пробила его тело. Как ужаленный,
– Это ты? – прошептал Витька и прижал к груди испуганную Светлану. – Вот и покушали.
В расстроенных чувствах он вышел на улицу. Во всех окнах горел свет и почему-то только его три злосчастных проёма чёрной дырой выделялись на фоне сверкающего огнями дома. Рядом крутилась соседка Полина – его верная подруга по бутылке. Она усердно махала веником, поднимая пыль на всю округу.
– А ты чего в темноте сидишь? – хитро спросила она. – Меня поджидаешь?
– Только тебя сейчас и не хватает, – передёрнул её Витька. – Ты бы лучше эту затею с уборкой оставила на ночь, а то ненароком беду накличешь. И так свет уже отключили.
Он похлопал себя по карманам брюк в поисках сигарет, но их, как всегда, не было.
– Может быть, угостишь? – обратился он к Полине.
– Ещё чего, свои надо иметь, – выпрыснула она и убежала домой.
Из двери выглянула Светлана и поинтересовалась:
– С кем это ты здесь? С Полькой, небось? Опять к бутылке примеряешься? Гляди, я ей все космы-то повыдёргиваю.
– Да не пью я, зарок дал, сама знаешь, – в чувствах произнёс Витька. – Лучше сигареты вынеси, смолить жуть как хочется.
– Вот иди и возьми сам. Заодно свечку зажги и в пробках покопайся. Может быть, в них всё дело?
Оставшийся в живых вечер Витька бесконечно выкручивал и опять вкручивал пробки электрического счётчика, менял лампочки, много курил и постоянно выглядывал на улицу, чтобы ещё раз убедиться в отсутствии у себя света. На второй пачке сигарет, от которых уже мутило и кружилась голова, он прилёг на диван и, засыпая, пробормотал Светлане:
– Завтра же наведаюсь в ЖЭК. Устрою им Варфоломеевскую ночь.
– Ага, тоже мне разошёлся, – откуда-то из темноты отозвалась Светлана. – Завтра суббота, а потом ещё воскресенье. Выходные. Никто не работает. Спи уже, хватит бубнить.
Два дня и две ночи супругам показались вечностью. Ни тебе телевизор посмотреть, ни бельё погладить, ни новости по приёмнику послушать. А уж отбой и того приходилось объявлять строго по часам – с заходом солнца. Вокруг все только удивлялись. Даже Иван и тот, недопонимая причины исчезновения тока у соседа этажом ниже, сопереживал:
– Кажись, в доме чертовщина завелась. Надо бы батюшку позвать. Пущай осветит, да молитву почитает.
Александры Сергеевны на ту пору в городе как раз не было. Она уехала в деревню родных проведать. И всё бы хорошо, если бы Витька незадолго до этого с ней не поругался. Причём так, что чуть было со своей
Как-то выждал Витька момент, когда Светлана на базар ушла, прихватил из заначки пол-литру и наведался к Полине в гости. Та и рада-радёшенька, одна ведь жила, да и кто от дармового откажется. Одной бутылки показалось мало. Поэтому Витька сбегал за второй, а когда разомлел, пустился во все тяжкие, забыв, что жена вот-вот домой должна вернуться. За этим делом Светлана его и застукала.
В гневе она вооружилась шваброй и бросилась дубасить ею любовников. Сообразив, что дела плохи, Витька в чём мать родила выскочил на улицу и попытался спрятаться от возмездия в своих же хоромах. Но дверь его квартиры, как назло, была закрыта на ключ, который по понятным причинам остался лежать в штанах у Чекушки дома. Тогда-то и заметался он по двору, прикрывая своё хозяйство руками, а Светлана неотступно бегала следом и всякий раз от души прикладывалась палкой к его голому заду.
Поглазеть на такое бесплатное представление собрались соседи почти всего дома. Вначале они шутили и смеялись, но, когда ситуация стала принимать серьёзный оборот, решили позвать на помощь Шуру, уважаемую Александру Сергеевну. Та и вызвала наряд милиции. А пока он добирался до места происшествия, успела и не раз сама помериться силой с нарушителями порядка. Вот с тех пор и повисла между конфликтующими сторонами вражда, и не смотрели они больше друг на друга, и даже не здоровались. Витька же со Светланой уже на второй день спокойно обнимались и делали вид, что ничего страшного между ними на самом деле не произошло.
В понедельник с утра пораньше Витька засобирался в ЖЭК. Побрился, приоделся, чтобы солидней выглядеть, и, сбрызнув на себя остатки одеколона, вышел на улицу. Александра Сергеевна как раз шла ему навстречу.
– Доброго вам здоровья! – впервые со дня объявления войны раскланялся ей Витька. – Видит бог, иду правду из плена вызволять.
– Да не может быть. Неужто за ум взялся? Ты – и за правдой? Уму непостижимо.
– Честное слово, Шура. К рюмке больше ни-ни, – на полном серьёзе сказал Витька. – Мы со Светланой так решили. Ты уж прости меня, соседушка, если можешь. Чёрт меня тогда попутал. Сам не знаю, как получилось.
– А в каких краях правду решил искать, если не секрет?
– Да чего там, в ЖЭК собрался. На днях у меня свет отрубили. Уже третий день в потёмках живу.
– Неужто третий? – поразилась Шура – А я и не знала. Сопроводить или сам?
– Что ж я не мужик, что ли? Надо будет – постучусь, не сомневайся.
В ЖЭКе толчея людей выходила аж на крыльцо. Витька спросил последнего, отошёл в сторону и закурил. Вдруг его кто-то окликнул:
– Полуанов! Ты, что ли?
Это был знакомый электрик, обслуживающий его участок по месту жительства.
– А, Колян? – нехотя отозвался Витька. – Глаза лучше разуй, чем спрашивать.
– Ты какими судьбами здесь? – спросил электрик. – Неужели за свет решил рассчитаться?
– Да рубанули меня, сам не знаю кто.
– И правильно сделали, давно уже пора. Свет, как известно, денежки любит, а с твоим долгом надо уже в суд обращаться.
Витька молча сглотнул слюну, скрутил и выбросил окурок.
– Вот ты не поверишь, – продолжил электрик, – на днях в ваших краях был, так у милиционерши левую врезку нашёл.