Ярмарка наград
Шрифт:
Он раскрыл очередную страницу, пробежал глазами заголовки публикаций и остановился на самой интригующей, под названием «Трагедия на трассе».
«Сегодня в зале городского суда, – прочитал Максим, – рассматривается уголовное дело по факту одного из самых громких преступлений последнего времени – зверского убийства водителя легковой автомашины».
«Постой, постой, – нахлынуло на него. – Этот случай я, кажется, припоминаю».
Он закрыл глаза и мысленно пролистал записи своего дневника.
«Ну, конечно. Это было примерно полгода тому назад. Нашумевшее в некоторых кругах убийство водителя,
Автобус заскрипел тормозами и плавно остановился. Максим ловко прошмыгнул между пассажирами его заднего отсека и выскочил наружу.
– Куда же ты прёшь, да ещё против течения? – возмутилась какая-то женщина на остановке. – Ишь, какой умный выискался, интеллигент несчастный.
Но Максим сделал вид, что её не слышит. Для отвода глаз он сначала прилип к обрывку объявления, наклеенного прямо на столбе, а когда почувствовал, что его оставили в покое, натянул на голову капюшон болоньевой куртки и, прыгая через тёплые осенние лужи на асфальте, поспешил в редакцию газеты.
Дом литератора, так почему-то в обиходе называли это заведение, одиноко хоронился внутри квартала и на первый взгляд, казалось, был абсолютно пустым. Но первое впечатление, как известно, всегда бывает обманчивым. Максим крутанул турникет, взлетел по лестнице на второй этаж и здесь лоб в лоб столкнулся с самим редактором, который в сопровождении двух великовозрастных дам с трудом пробирался через лабиринты отсортированной макулатуры, аккуратно разложенной по всему коридору. Сотрудники редакции то и дело перетаскивали кипы бумаг с места на место, не забывая исправно записывать эту бесполезную работу в свой актив.
– Евгений Иванович! – без всяких чинопочитаний и реверансов с ходу прокричал Максим. – У меня есть дельное предложение.
– Во-первых, здравствуйте, молодой человек, – размеренно вступил в разговор начальник, слегка оторопев от неожиданности. – Во-вторых, я занят, вы же видите. Если у вас ко мне что-то срочное, через десять минут жду у себя.
И он, выписывая коленками при каждом шаге круговые па, продолжил свой путь дальше. Женщины неотступно последовали за ним.
В приёмной Евгения Ивановича в ожидании своей очереди томились посетители. По их лицам можно было судить, что дела у каждого из них более чем срочные и, если не решить их сиюминутно, то город, да что там город, – вселенная, останутся без сногсшибательной, фантастически захватывающей информации. Максим, не раздумывая, попытался с лёту взять неприступную людскую крепость, сооружённую у дверей, но секретарь-референт монументально встала на его пути:
– Что за манеры, Максим Константинович? В редакции без году неделя, а уже никакого уважения к старшим. Есть же элементарная субординация, порядок, в конце концов. Будьте любезны, соблюдайте, пожалуйста.
– А шеф разве вас не предупредил? – наигранно удивился Максим.
– Нет, – ответила секретарь. – Не выдумывайте.
– Странно? – продолжил исполнять свою роль Максим. – А он просил быть у него без опоздания. Тогда я пошёл заниматься своими делами.
Секретарь, не понимая, что её разыгрывают, и, прикинув, чем это может закончиться для неё, взволнованно пропела:
– Подождите секундочку, я сейчас доложу.
Через
– Пройдите, Максим Константинович. Вас ждут.
В центре большой комнаты стоял огромный стол, заваленный бумагами. Из-за них выглядывала голова Евгения Ивановича. Его лысина, освещённая потолочной люстрой, многократно отражалась в зеркале, отчего кабинет казался ещё светлее и уютнее.
– Ну, и что там у вас? – спросил он. – Только короче, если можно. У меня дел по горло.
– Сию минуту.
Максим подлетел к столу и, даже не спросив разрешения, плюхнулся на стул.
– Вот! – торжественно произнёс он и протянул шефу утреннюю газету.
Тот взял её в руки, повертел и снова спросил:
– Что вот? Не понимаю.
– Сегодня суд состоится.
– Какой ещё суд?
– А вы откройте последнюю страницу, там всё написано.
Евгений Иванович нашёл нужное место и внимательно прочитал заметку.
– И что?
– Как что? Мы должны опередить конкурентов, причём во что бы то ни стало. Это же бомба, один шанс из тысячи. Упустить такой случай уму непостижимо.
Евгений Иванович ещё раз прочитал заметку и задумчиво произнёс:
– Если я вас правильно понимаю, вы хотите прямо из зала суда вести свой репортаж об этом деле?
– Ну конечно! Читательский спрос нашей газеты сразу же возрастёт. Вот вам и решение проблемы с ремонтом здания. Поддерживаете?
– А что, давайте попробуем. Санкционирую. Сейчас идите к заместителю, оформите необходимые документы и заявку. Я распоряжусь.
В зале суда народу собралось немного: человек десять из числа гражданских и непосредственно участники самого процесса. Супруга погибшего, в траурном одеянии, уткнувшись в платок, надрывно плакала во втором ряду у окна, её успокаивала, по всей видимости, дочь. Родственники обвиняемых расселись в противоположной стороне небольшого помещения и тихо переговаривались между собой.
– Прошу соблюдать тишину, – объявил судья и приступил к рассмотрению дела. – Обвиняемый Стрельников Иван Сергеевич, расскажите суду о совершённом вами убийстве водителя Дегтярёва.
Иван встал со скамьи, опустил голову и начал медленно говорить:
– Это произошло по недоразумению. 26 июня мы с Ленкой были за городом в гостях у знакомых.
– У каких знакомых, где именно? Подробнее, пожалуйста, – уточнил судья.
– На даче у Дятлова Димки в посёлке Брусничном. Он пригласил нас на свой день рождения. Ну, мы с Ленкой и попёрлись к нему, значит. Кто ж его знал, что так выйдет?
– Обвиняемый, попрошу вас выбирать выражения. Не попёрлись, как вы изволили сказать, а поехали, – снова перебил судья.
– Так я же и говорю, попёрлись.
Судья в недоумении покачал головой, но придираться к словам больше не стал. Лексику всё равно никакими педагогическими приёмами за пять минут не исправишь, подумал он и продолжил вести заседание…
Максим сидел позади всех, фиксировал происходящее в зале и на ходу успевал набрасывать текст будущего очерка для газеты. Его умению всё делать быстро в редакции завидовали многие, если не все, и не раз ставили это в пример другим сотрудникам. На бумаге же повествование участников процесса излагалось следующим образом: