Ярмарка тщеславных невест
Шрифт:
Она подошла к окну, приплюснула нос и проговорила:
– Вон как побежал… как олень! Беги, лесной олень, по моему хотению… Мам, а что это за мужик на наши окна пялится?
Лена подлетела к окну – и в самом деле, пялится. Этот Наумов вовсе никуда не уехал, а вот так стоял возле свой машины и смотрел на их окна. Лена быстро присела.
– Ма! Да это наш информатик, – разглядела Маринка и даже помахала ему рукой. – Э-эй! Мачо! Приве-ет!
– Марина! Ну как не стыдно! – зашипела на дочь мать и дернула ее за штанину. – Садись, а то он тебя увидит
– Мам… – восхищенно уставилась на Лену Маринка. – А ты чего – влюбилась, да?
Лена просто подлетела на месте:
– Да ты что?! Ты… Я… я тебе что? Тоже мне, нашла эту… Жозефину! – накинулась она на дочь и вдруг вспомнила: – Ой, Маринка! Ну ты прямо мне всю голову задурила, а у меня же еще такое важное дело! Представляешь, сегодня заходили к тете Ире… ну помнишь, вы вместе с ее Пашкой в садик ходили?
Лена рассказывала дочери про то, что с Пашкой случилась беда – парень никак не хочет учиться, а все из-за того, что мать вышла замуж. Рассказывала, а сама, между тем, шарила у себя по карманам – искала бумажку с телефоном.
– Вот, нашла… Алло, здравствуйте, а мне бы Ирину… Ирина? Это Лена говорит…
– Ма, скажи, что Лебедева звонит… – подсказала Маринка, прилипнув к матери.
– Это Лебедева звонит… Мы сегодня у Паши были… да нет, просто я…
– Скажи, что ты от педсовета, – опять влезла Маринка.
– Ага… я вообще-то от педсовета… Ира, я за тебя ужасно рада, ужасно, но… но с парнем надо что-то делать… Он же так из-за тебя переживает! Он же в школу не ходит совсем, а ведь еще девяти классов не окончил!
– Скажи, что девять классов закончит, а потом пусть хиляет куда хочет!
– Ну тут осталось-то, месяц дотянуть, а уж потом… пусть хиляет… Ира, надо с Пашкой что-то придумать…
– Надо его в тюрьму, – снова подсказала Маринка.
– Надо его в тюрьму, что ли… Марина! Мать твою! – взорвалась Лена, бездумно повторив фразу дочери. – Ира, это я не тебе. У тебя замечательный сын! Хороший парень, только он тебя ревнует невозможно…
Лена еще долго вздыхала, ахала и охала в трубку, а Маринка все так же сидела рядом и жалась к плечу матери. Наконец Лена распрощалась и отключила трубку.
– Вот ведь как сложно… – горько уставилась она в потолок, а потом вдруг ни с того ни с сего ухватила голову дочери, прижала к своей груди и горячо заверила: – Запомни, доченька! Я тебя никогда не брошу! И пусть мне хоть сто раз… хоть два раза… и пусть меня попробует хоть кто-нибудь позвать замуж… да еще если у него квартира имеется… я ему отвечу – ХА! И мы будем с тобой жить вдвоем. Всю жизнь!
Маринка с силой отстранилась от материнской груди и осторожненько спросила:
– Ма, а если я не хочу, чтоб с тобой… всю жизнь… вдвоем. И чего за бред, если тебя позовут, да если у него еще квартира окажется! Мам, ты давай не выпендривайся, а? Давай сразу иди.
Елена уже более внимательно взглянула на дочь и повторила уже не так решительно и самоотверженно:
– Марина… мое материнское призвание – поставить ребенка на ноги. Это… выкормить, выучить, найти
– Все не так, – перебила мать Маринка. – Ты сначала себе найди. А я… я уже потом и… а на фига мне учеба, мама? Я удачно выйду замуж, рожу двоих детей и буду помогать мужу делать карьеру!
– Какой ужас… – прошелестела Елена. – Кто тебе вдолбил в голову эту пошлость! Немедленно спать! И чтобы!.. И чтобы на сегодня никаких детей!
– Да я сегодня и не торопилась, – пожала плечами Маринка. – Ма, а чего спать-то? Времени-то десять часов всего…
Лена постаралась дочь не услышать.
– А твой-то… Мам, ты посмотри!!! – вдруг вскрикнула Маринка, глядя в окно. – Я говорю, твой-то так и стоит…
– Марина! Не мешай человеку дышать воздухом! И вообще, отойди от окна, не загораживай ему видимость!
Следующее утро началось не только с макияжа и прически, а даже с физических упражнений. Потому что совершенно случайно оказалось, что у Лены на талии откуда-то появились несколько лишних килограммов. Так, например, новая юбка совсем не желала застегиваться, а у Лены именно к этой юбке была с вечера приготовлена легкая кофточка, красы необычайной. В ней Леночка выглядела лет на пять моложе, к тому же она ее ужасно стройнила. Только как бы еще натянуть эту юбку!
– Ну ты посмотри… еще два дня назад влезала, а сегодня… Марина, давай, я вот так живот втяну, а ты… ну давай! Застегивай крючок-то!
– Мам, – вдруг хихикнула Маринка. – Ты не ту юбку взяла, в этой я ходила еще в третьем классе, специально вытащила, чтоб выбросить. Только у тебя сначала хотела спросить, а ты ее нашла и пытаешься втиснуться…
Лена присмотрелась. И в самом деле – юбка не та.
– А где моя новая?.. А-а, вон она висит… Ну, Марина! Это все ты! Я ж говорю, у меня голова совсем не работает!
Маринка только понимающе фыркнула.
Зато когда под окнами раздалось бибиканье, она с резвостью понеслась в прихожую:
– Ма! Там этот твой… информатик! Он же меня до школы довезет, да? Ну я к нему вниз! Ма, а ты давай тоже долго не задерживайся, а то мы тебя ждать не будем!
– Хм… похоже, такого чувства, как ревность, моя дочь лишена начисто…
Арсений довез их до школы и, как Лена ни просила высадить ее раньше, остановился прямо перед самыми школьными дверями.
– Ну и что мы теперь будем говорить? – зашипела на него Лена, когда Маринка выскочила из салона и побежала навстречу подругам.
– А что такого? – вздернул брови Наумов. – Я вообще собираюсь возить тебя в школу постоянно. Так что привыкай!
От таких слов у Лены где-то в животе будто разлили горячий кисель – стало тягуче, горячо и сладко. Однако она взяла себя в руки, капризно дернула плечиком и будто десятиклассница понеслась в школу.
То, что их видела вся школа, Лена поняла очень скоро. На первой же перемене к ее столу подбежали все девчонки-шестиклассницы и, страшно краснея и фыркая в кулачок, спросили: