Ярмарка в Голтве

Горький Максим

– Господа сим восхва-а-лим и возблагодарим творца на-а-шего,- поет слепой, аккомпанируя себе на звучном

инструменте. Густые и успокаивающие ноты печально вьются в воздухе над головами молитвенно настроенных людей, покрытых потом и пылью. Иные шепчут что-то - видно, как шевелятся их губы, иные вздыхают... Большинство немо, неподвижно и глубоко серьезно.

А со стороны погоста несется удалая песня, исполняемая могучим хором молодых голосов: "Гей-гей!" - гремит припев.

Слышно, что эта песня складывалась в широкой степи, верхом на конях, во время похода, старыми свободолюбивыми "лыцарями",

проливавшими свою бурную и горячую кровь "за вiру християнську та вольностi козачи"...

– Пойте славу бога нашег-о-о... яко он творец мира и прибежище челове-е-ков, в нем же обрящем упокоение...- поет и играет слепой.

Ночь идет.

Кое-где уже вспыхнули огоньки костров, и вокруг них видны фигуры людей, красноватые в блеске огня. Приятной свежестью веет с лугов, где Псел, темный, красивый и быстрый, стремительно спешит к Днепру и с ним - в море. Вспыхивают звезды...

Ночь идет.

первая половина июля 1897 г.