Ярослав Мудрый. Историческая дилогия
Шрифт:
Но княжеские посланцы и слушать ничего не желали. Они разрушили дом христианина и всех его обитателей погребли под развалинами. А связанного юношу приволокли к капищу Перуна и сожгли на кострище.
«Жесток же мой батюшка, — в который уже раз подумал Ярослав. — И многие поступки его непостижимы. То он повелевает соорудить в Киеве пантеон славянских богов, то вдруг приказывает с ними покончить. С каким же изуверством он расправился со своим любимцем Перуном! А что он препоручил сделать в Новгороде? Архиепископ, посланный совершить крещение, порубил Перуна и велел скинуть его в Волхов».
Останки
(Поминали, еще как поминали. И не с того ли момента повелся в Новгороде обычай лютых побоищ между новгородскими молодцами?)
А потом принялись за Велеса. Все князья почитали его вторым божеством после Перуна. Он был не только покровителем скота и домашних животных, но и покровителем богатства. Ведь чем больше у хозяина скота, тем больше у него достатка. В клятвах князей он именно выступал в этом качестве.
Если Перун воплощал мощь оружия, то Велес — силу золота. Отсюда понятны и слова Святослава: если он и его дружина предадут Перуна — пусть их посечет их же оружие, если предадут Велеса — пусть пожелтеют как золото. По сути первый являлся богом дружины, а второй — богом всей невоенной языческой Руси.
Ни Ростов, ни окрестные селения никогда на своих землях не воевали. Не зря для них и стал Велес главным божеством.
Капище Велеса находилось неподалеку от озера, в священной роще, — посреди мореных дубов и старых дуплистых деревьев, кои пользовались особым поклонением.
Само капище было окружено толстыми заостренными кольями, на коих висели жертвенные рогатые головы лесных зверей, домашней скотины и птицы, — головы свиней, овец, баранов, петухов…
Внутри святилища возвышался на две сажени бог Велес, собранный из трех огромных разноцветных валунов. Верхний валун был обращен «личиной» к востоку; личину его составляли две большие черные дыры (глазницы) и выдолбленный широкий рот. Округ Велеса были разложены более мелкие валуны, не сплошь, а на расстоянии длани [106] друг от друга. Эти камни-валуны также были разных цветов.
106
Длань— рука.
Остроколый тын не был сплошным; в нем сделан широкий проход, направленный к Велесу. Именно по этому проходу тянули язычники к костру жертвенных животных, коих вначале убивали, обделывали, жарили на углях и поедали, предварительно свершив моление.
Священный огонь в капище постоянно поддерживался волхвами. Отблески его падали на каменного Велеса, чьи суровые глазницы требовали всё новых и новых жертвоприношений.
К святилищу Велеса часто стекались не только ростовцы, но и жители окрестных сел и деревень для свершения треб: религиозных обрядов, молений, торжественных
В Киеве Ярослав наблюдал некоторые языческие требы. Они бывали шумными, нередко выливаясь в обрядовые праздники.
Правоверные христиане-летописцы с негодованием записывали на пергаментные листы, выделанные из кожи, об этих «кумирских празднованиях», «бесовских игрищах», «веселиях сатанинских», когда на весь Киев разносился рев труб, звенели бубны и гусли. Сюда же стекались скоморохи — и понеслось всеобщее скаканье и плясанье вокруг ритуальных костров и высоченного идола!
Перун, стоя на киевской «Горе», над Боричевым потоком, имел железные ноги, в глазницы были вставлены драгоценные камни, в руку его была вложена каменная стрела-молния, осыпанная яхонтами, кои должны были подчеркивать преимущество Перуна перед остальными богами пантеона.
Ростовский же каменный Велес не был богато украшен, зато выделялась священная роща. В стволы деревьев на высоте двух саженей были крепко вбиты челюсти вепря.
Ярослав слышал рассказ уже крещеного Владимира Святославича, как тот охотился на священного зверя и как торжественно поедал его мясо на княжеских пирах; и уже тогда Ярославу подумалось, что языческие обряды будут бытовать долгие века.
Вокруг ростовского капища, вблизи священной рощи разместились избы волхвов, славян и мерян, кои были наиболее яростными защитниками старой веры. Изб было довольно много, и на коньке каждой постройки торчал голый череп того или иного священного зверя.
Первый приезд к капищу был для Ярослава ознакомительным. Ныне же он ехал побеседовать с волхвами, кои жестоко избили Иллариона и Федора.
Не доезжая капища, князь слез с коня и приказал дружинникам.
— Ждите меня. Пойду один.
— А, может, и мне с тобой, князь? Волхвы на всё способны. Зрели! — с беспокойством произнес Заботка.
Ярослав кинул меченоше повод и вновь повторил:
— Пойду один!
В капище он увидел кузнеца Будана. Тот принес в жертву Велесу огненно-рыжего петуха и, стоя на коленях, восклицал:
— Помоги мне, всемилостивый бог! Жена прытко занедужила. Не ест, не пьет. Помирает жена-то. Ниспошли ей здравие, святой Велес!..
Кузнец, конечно, заметил Ярослава, но своего молебна не оборвал: для него Велес важнее, чем князь. А тот, обратившись лицом к избам, громко крикнул:
— Волхвы, я, князь ростовский, пришел к вам для разговора!
К князю вышли трое волхвов, а следом к капищу выскочила добрая сотня язычников.
— Говори, князь, — опираясь на рогатый посох, негромко произнес старший из волхвов.
— Вчера к вам приходили мои священники. Они стали мирно беседовать с вами, а вы их безжалостно избили. Почему не захотели их выслушать? А, может, не так уж и плоха новая вера?
Старый волхв вскинул над седой головой посох, и толпа язычников зловеще загудела:
— Запомни, князь. Мы никогда не будем слушать твоих нечестивых попов. Не может быть единого бога. Наша вера существует тысячи лет, и никто не сумеет ее отменить даже мечом и огнем. Мы верим Велесу и всем остальным богам.