Ярость и пули
Шрифт:
Головорезов слишком много впереди, придется обойти их сбоку. Я отступаю в укрытие, отчаянно втягивая воздух через нос. Он наполняет мои легкие и на языке остается привкус металла и пороха, и, как бы я ни старался сглотнуть, он не исчезает. Пули градом сыплются на меня сверху, отскакивая от камня, все ближе и ближе к тому, чтобы пронзить мое тело. Они не останавливаются, не дают мне времени встать и выстрелить в ответ.
— Черт возьми! — рявкаю я, мой голос хриплый и резкий.
Я в ловушке — зажат без вариантов. По крайней мере, у меня есть минута-две. В воздухе раздается звук выстрела из дробовика. Отчетливые крики заглушают грохот
— Джай? — раздается голос, полный паники.
Тэд?
Я выглядываю из-за камня и щурюсь свозь пыль и дым. Когда они оседают, я вижу Тэда у левой стены дома с дробовиком в руке и четырьмя трупами, валяющимися вокруг него. Он спотыкается и сжимает свой бок, пока я поднимаюсь на ноги.
— Тэд? — кричу я, бросаясь через внутренний двор.
— Джоэл внутри — загнали в фойе. Ему нужно прикрытие слева, чтобы добраться до третьего этажа. Там они держат девчонку. Я пытался помочь, но… ай!
Я подхожу к нему и обнимаю за талию, помогая ему опуститься на землю.
— Заткнись, — требую я, оглядываясь вокруг.
И что, черт возьми, я могу использовать, чтобы остановить кровотечение? Мой отчаянный взгляд останавливается на мертвом парне рядом. У него нет половины лица, а на рубашке маленькие кусочки черепа и мозгов, но сойдет и так.
— Боже, нет! Я лучше истеку кровью. Джай…
— Я сказал заткнись, — рявкаю я.
Я не позволю Тэду умереть. Не из-за этого. Я разрываю рубашку мертвеца. Удивительно, но она рвется там, где чисто, позволяя мне скомкать ткань и прижать к боку Тэда. Он шипит и ворчит, его тело трясется от боли.
— Прижимай крепко. Нужно придавливать. Не думаю, что пуля задела важные органы, но мы должны вытащить тебя отсюда как можно скорее.
Тэд со стоном кивает, и я кладу дробовик ему на колени.
— Если кто-то придет, притворись мертвым и жди, когда он подойдет ближе. Я помогу Джоэлу забрать девушку, а затем мы уберемся отсюда к чертовой матери.
Тэд кивает, его кожа становится липкой и холодной. Он истекает кровью. Схватив винтовку, я запускаю пальцы в волосы и двигаюсь вперед, входя через черный ход в огромное здание. Я не обращаю внимания на комнаты, через которые прохожу, все они, кажется, сливаются воедино, наполненные дымом и пылью, и изрешечены одинаковым количеством пулевых отверстий. Наконец, я проскальзываю в фойе через боковую дверь слева. Именно там, где мне нужно быть. Раздаются громкие выстрелы из винтовок двух мужчин передо мной. Такие громкие, что они и не услышали, как я пришел. Они направляют оружие к вершине лестницы и стреляют в массивные мраморные колонны, поддерживающие это громоздкое чудовищное сооружение. После начала перестрелки большинство мужчин убежало на передовую, где ждал Джокер, оставив нас зачищать отбросы. К несчастью для нас, этот мусор все еще превосходит нас численностью, что делает все намного сложнее, чем изначально я думал. Я выхожу из-за угла и медленно приближаюсь к тварям передо мной. В правом заднем кармане того, что слева, я замечаю охотничий нож в чехле.
Я могу схватить его.
Адреналин пульсирует в моих венах. Сейчас или никогда. Я поднимаю винтовку и стреляю в парня справа. Когда он падает, я хватаю нож из чехла и ударяю другого парня кулаком по затылку. Они оба валяются на полу. Один мертв, другой может говорить. Перевернув
— Где Череп? — требую я, прижимая нож к его горлу.
Мудак моргает и останавливает на мне свои черные, словно нефть, глаза. В них вспыхивает узнавание, и он улыбается, а его толстые, выпуклые щеки поднимаются к глазам.
— Он и остальные уже в пути. Ты покойник, Стоун.
— Джай? — Джоэл зовет меня с вершины лестницы, но я не отвожу взгляда от жабы подо мной.
— Я в порядке, — кричу я в ответ. — Забирай девчонку.
Под моим коленом, которое вот-вот сломает ребра этого парня, трясется тело. Гулкий смех исходит из него.
— Все это ради шлюхи Черепа? — Он усмехается. — У нее, должно быть, великолепная киска.
Я опускаю локоть на его лицо, рассекая кожу на скуле. Из глубокой раны хлещет кровь, стекая ему в ухо.
— Сколько? — я прижимаю нож к его горлу снова — сильнее, пока кровь не растекается по лезвию. — до того, как Череп доберется сюда? Сколько времени?
Он улыбается — радостно — несмотря на порез на щеке.
— Я бы сказал в любую минуту. Ты притащил с собой другую девушку? О, Череп будет рад увидеть девчонку.
— Ар-р-р! — Отдернув нож, я сжимаю рукоять в кулаке и бью его по лицу. Его нос ломается, но этого недостаточно, чтобы остановить меня. Я отстраняюсь и бью его снова. И снова. И снова. До тех пор, пока единственным звуком, который он издает, не остается звук крови и костей, чавкающих о плитку. Не знаю, как долго я его бил… достаточно долго, чтобы его лицо напоминало упавший вишневый пирог. Я тяжело дышу, моя рука, кажется, весит тонну, когда поднимаю ее в последний раз. Я опускаю руку, и ее ловит в воздухе другая рука.
— Идем, — приказывает Джоэл, чтобы я не размозжил оставшуюся часть лица этого ублюдка.
Я резко вскидываю голову в сторону Джоэла. Его черные глаза умоляюще смотрят на меня. Он закончил? Я только начал.
— Череп будет здесь в любую минуту, — говорю я ему, заставляя себя подняться на ноги.
Я смотрю на свои трясущиеся руки и анализирую брызги крови, текущие по руке. Во мне есть голод… жажда причинить больше боли, пролить еще больше крови. Я не чувствовал себя так с тех пор, как дрался в тоннелях. Это затягивает, придает силы — как прыжок с утеса в ледяную Атлантику.
— Я не уйду, — наконец, говорю я.
Джоэл подходит ближе, на его лице отражается беспокойство.
— Мы пришли сюда не за Черепом.
— Ты — нет. — Я выдергиваю руку. — Я могу убить его.
Джоэл проводит рукой по голове и волосам.
— Джай, пожалуйста. Тэда подстрелили, Моника у меня, а Эмили ждет тебя. Не заставляй меня появляться там без тебя.
Я моргаю, мое сердце бьется, его пульсирующий ритм разрушает гнев в моих венах.
— Эмили ждет тебя, — повторяет он, и убийственный туман, омрачавший мой мозг, рассеивается.
Эмили ждет меня.
Я роняю нож и сжимаю дрожащую руку. Сглатываю, отчаянно пытаясь смочить пересохшее горло, но от этого становится только хуже. Я оглядываю фойе. Белые стены окрашены кровью и пробиты пулевыми отверстиями. Трупы усыпаны по тому, что, я уверен, когда-то было нетронутой плиткой, их оружие валяется рядом. Я оглядываюсь на Джоэла, и пара испуганных светло-фиолетовых глаз встречается с моими, выглядывая из-за плеча Джоэла.
— Этот твой брат? — спрашивает девушка, ее голос удивительно легок, словно песня, написанная только на высоких нотах.