Ярость и Разрушение
Шрифт:
— Ты хочешь знать правду?
Да? Нет?
Он воспринял моё молчание как "да".
— Меня это пугает. Каждый аспект этого, Трин. Чувствовать то, что я делаю для тебя, желать того, что я хочу от тебя? — его голос был глубоким и грубым, и это заставило меня вздрогнуть. — Бывали моменты, когда я жалел, что не испытываю таких чувств к кому-то, кроме тебя.
Подожди.
Что?
Я моргнула.
— Ладно. Я этого не ожидала.
— Выслушай меня, — его пальцы крепче сжали мою косу. — То, что я чувствую, пугает меня, потому что я не должен чувствовать
Я крепко зажала рот.
— Но дело не только в этом, Трин. Это выходит далеко за рамки моего прошлого, — продолжал он, не отрывая от меня взгляда. — Это из-за того, кто ты. Ты ходишь туда каждую ночь и рискуешь своей жизнью. Ты охотишься на демонов, которых боятся опытные Стражи. Ты ищешь что-то, что может убить демонов и Стражей в считанные секунды. Я в ужасе от того, что с тобой что-то случится, и это не имеет никакого отношения к тому, что это значит для меня.
Хорошо. Я полностью осознавала, что.
— С тобой то же самое, Зейн. Я даже не могу думать, если что-то случится... — я оборвала себя, не желая идти по этому пути. — Хотела бы я, чтобы ты был обычным человеком и учился в колледже на ветеринара.
Он поднял брови.
— Ладно, может быть, я не хочу, чтобы ты был человеком. Людей слишком легко убить, но ты меня понял.
Его губы медленно изогнулись.
— Да, — его голова склонилась набок. — Итак, я боюсь, но то, что я чувствую то, что я хочу, никуда не делось. Это всегда во мне, и когда я не с тобой, всё, что я хочу сделать, это вернуться к тебе. Сначала я подумал, что это связь, но это не так. Это что-то совсем другое, — его губы коснулись моей скулы, приближаясь к моим губам. — И зная это... зная, что ты чувствуешь... будь я проклят, если откажусь от этого, хотя это и пугает меня.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что поняла, — он поймал мой взгляд, задержал его. — Я знаю, что то, что я чувствую к тебе, совсем не похоже на то, что я чувствовал к Лейле. Совсем. И я кое-что понял в тот вечер, когда мы со Стейси разговаривали.
В ту ночь мы с ним поднялись на следующий уровень. Это было всего два дня назад, но казалось, что прошло уже несколько недель.
— Что? — прошептала я.
— Я... не знаю, был ли я когда-нибудь влюблён в неё, — сказал он. — Я любил её. Я знаю это, но мне кажется, что я был влюблён в идею о ней и о нас. И я думаю... нет — я знаю, что самая трудная часть того, с чем я столкнулся с тех пор, это осознание того, что между нами ничего бы не вышло, и как я этого не видел, — рука, обхватившая мою косу, скользнула к пояснице. — Я всегда буду любить эту девушку. Это не изменится, но я не влюблён в неё.
Моё сердце бешено колотилось, и когда я сделала вдох, мне показалось, что кислород не дошёл до лёгких.
— И Стейси помогла тебе осознать всё это?
Появилась эта безумно-милая полуулыбка.
— Да, она вроде как показала мне это. Сказала то, что мне нужно было услышать, то, о чём я уже думал.
Ладно.
В груди у меня что-то шевельнулось, угрожая поднять меня прямо к звёздному потолку.
Может
Но...
Всегда было одно но.
Я сделала ещё один глубокий вдох. Мне нужно было это сказать. Мне нужно было вытащить это из себя, потому что я чувствовала, как это растёт между нами. Правила нас не остановят. Опасности, с которыми сталкивался каждый из нас, не были препятствием.
— Я боюсь, что моё сердце разобьётся.
Его глаза снова встретились с моими.
— Я тоже.
Я резко втянула воздух.
— Я не могу... Если с тобой что-то случится, потому что мы вместе, я...
Рука на моей челюсти удерживала мой взгляд прикованным к его.
— Я знаю, что моя жизнь связана с твоей, что если что-то случится с тобой, это случится и со мной, но это не мешает мне бояться, что я каким-то образом потеряю тебя. Я сделаю всё, чтобы добраться до тебя, если что-то случится. Меня ничто не остановит, — признался он. — Отчасти я понимаю, почему сенатор сделал то, что сделал. Чёрт, не отчасти. Я полностью понимаю, и знание того, что я буду делать, если потеряю тебя? Да, это меня тоже пугает.
Дрожь покатилась вниз по моему позвоночнику.
— Если бы моя жизнь не была связана с твоей, а с тобой что-то случилось? Если бы тебя забрали у меня, ничто не помешало бы мне вернуть тебя. Я бы отправился на край света. Я бы отдал всё, что у меня есть, — сказал он. — Я знаю, что это неправильно. Я знаю, как плохо это может кончиться, но я бы сделал это. И это не потому, что если ты умрёшь, то умру и я. В смерти ничто не удержит меня от тебя. В этом я клянусь.
Это было неправильно. Скорее всего, всё пойдёт плохо, но я прошептала:
— Я сделаю то же, — и это было правдой. — А если тебя убьют? — даже думать об этом было больно. — Я сделаю всё, чтобы вернуть тебя.
— Знаешь что? Я чертовски уверен, что не позволю каким-то правилам разлучить нас. Ни страх увидеть, как тебе будет больно, и уж точно не страх, что мне будет больно. Во мне много всего, Трин, но трусости нет. И в тебе нет.
— Нет, — прошептала я.
Эта полуулыбка переросла в улыбку, такую, что разбила и залечила моё сердце за несколько ударов. Это была улыбка, полная обещаний и возможностей, и, чёрт возьми, я не была трусихой. Мои пальцы запутались в его волосах, когда я выдохнула.
— Почему это всплыло сейчас, а не две ночи назад? — спросил он.
Потому что тогда ещё были стены. Я не понимала этого до сих пор, пока эти стены не исчезли.
— Потому что ты подарил мне звёзды, а это значит, что это... это нечто большее.
Его большой палец скользнул по моей щеке.
— Не знаю, что для тебя значит больше, но это значит, что я люблю тебя, Тринити Линн. Что я влюблён в тебя.
Я не знала, кто двигается первым, кто кого целует. Мы были разлучены, а потом нет. Он был нежным и мягким, как будто это был наш первый поцелуй, и было что-то более сильное в этом поцелуе, и, возможно, это был наш первый настоящий поцелуй. Я скользнула руками по его щекам и раскрыла губы.