Ярость и Разрушение
Шрифт:
Его крылья развернулись, создавая собственный порыв ветра.
— Или демон понял, кто ты, и что выхода нет, потому что ты всё равно его убьёшь.
Всё так.
Я бы точно убила его только потому, что его угрозы были очень неубедительны, но я сомневалась, что дело было в этом. Демон боялся Предвестника больше, чем меня, и это не предвещало ничего хорошего.
Совсем.
ГЛАВА 5
Остаток вечера прошёл довольно спокойно. Никаких демонов, только стычки между людьми. Наше патрулирование закончилось перестрелкой в клубе, мимо которого мы проходили, очевидно,
Одно можно было сказать наверняка: людям не нужны демоны, чтобы побуждать их совершать ужасные поступки.
После того, как мы вернулись в квартиру Зейна и разбежались, он — в гостиную, я — в спальню, я долго размышляла над этим. Иногда я удивлялась, почему Бог прилагает такие усилия, чтобы спасти людей и их души, когда люди так быстро забывают о них.
Должен же быть баланс между добром и злом. Вот почему некоторые демоны, как и Бесы, были допущены наверх. Они были испытанием, работающим над каждым человеческим нервом, уничтожая случайные вещи вокруг себя, чтобы понять, сломаются ли они. Одна вспышка гнева не была билетом в ад, но все помыслы и действия людей шли в зачёт, и с момента изобретения социальных сетей я могла лишь представить, каким становился итог. Даже некоторые Верховные демоны имели цель, взаимодействуя с людьми, они пытались соблазнить их и использовать свободную волю во имя греха и насилия. Это становилось проблемой только, когда демоны переступали черту, активно манипулируя людьми или причиняя им вред. Конечно, демонам, которые не были похожи на людей — а их было много — не позволялось приближаться к людям, и именно тогда вмешивались Стражи.
С другой стороны, большинство Стражей сразу убивали демонов, попавшихся им на глаза, даже Бесов, и так было всегда.
Но Бог создал Стражей, чтобы они приглядывали за людьми, рискуя своими жизнями, чтобы помочь сложить шансы в пользу вечной славы вместо вечного проклятия, а люди просто... Они всё ещё стремились уничтожить друг друга и самих себя, как будто это было врождённой потребностью. Некоторые скажут, что это вытекает из саморазрушительной природы Адама, Евы и яблока, что битва разыгрывается каждый день, в каждом человеке, и это было величайшим достижением змия, или проклятием, но, в конце концов, люди сами выбирали свой собственный путь.
В эти дни было очень много потерь. Убийства и нападения, грабежи и хищения, расизм и фанатизм, ненависть и нетерпимость — всё это нарастало, а не улучшалось, как будто приближалась точка кипения. Были ли эти вещи деяниям под влиянием демонов, делающих чертовски хорошую работу, или люди были связаны и полны решимости сделать работу за демонов?
Иногда это заставляло меня задуматься, в чём, чёрт возьми, смысл.
— Боже, — пробормотала я, размахивая руками. — Как же темно.
Раздосадованная своими мыслями, я перевернулась на бок и закрыла глаза. Я скучала по своим ярким звёздам, которые украшали потолок моей спальни. Они светились мягким белым светом в темноте и, смотря на них, я чувствовала... покой. Знаю, это звучит странно.
Я была странной.
Понятия не имею, когда мой мозг отключился, и я уснула, но мне показалось, что прошло всего несколько секунд, как я уже открыла глаза и увидела, что темнота в комнате рассеялась.
Чувствуя себя так, словно совсем не спала, я выбралась из постели и приступила к утренней рутине. Волосы высохли сами, я оделась с той же скоростью, с какой приняла душ, и уже через пятнадцать минут после пробуждения была готова выйти из спальни с очками на носу.
Прежде чем
Мой взгляд метнулся к дивану, и да, он был там, сидел и...
Мускулы напряглись под золотистой кожей и сокращались по обнажённым плечам. Он поднял руки над головой, потягиваясь. Он выгнул спину, и я не знала, должна ли быть благодарна или разочарована тем, что диван закрывал большую часть моего обзора.
— Я не могу отвести взгляд, хотя нужно, — сказал Арахис, и я подпрыгнула примерно на фут от пола, когда он появился из воздуха рядом со мной. — Из-за него у меня появляется чувство, что мне нужно больше времени проводить в спортзале.
Мои брови взлетели.
Зейн повернулся и посмотрел на меня.
— Привет, — произнёс он хриплым от сна голосом, запустив руку в свои растрёпанные волосы.
— Доброе утро, — пробормотала я, благодарная, что Арахис подмигнул и исчез.
Я подняла руку и прикусила ноготь.
— Хорошо спалось? — спросил он, и я кивнула, хотя явно лгала.
Зейн встал, а я отвернулась и поспешила на кухню, всё ещё надеясь, что моё лицо не выглядит таким красным, как мне казалось. Не хватало мне ещё насмотреться на великолепие груди Зейна.
— Хочешь что-нибудь выпить?
— Спасибо, не хочу, — ответил он. — Вернусь через несколько секунд.
Зейн не был разговорчивым, когда просыпался, это я уже знала. Схватив стакан апельсинового сока, я сделала глоток и поставила его на островок рядом с планами школы. Документы всё ещё были развёрнуты.
Я услышала, как включился душ, и понадеялась, что Арахис не был в ванной и не строил из себя извращенца. Я подошла к дивану и включила телевизор, остановившись на новостном канале, а затем сложила мягкое серое одеяло и накинула его на спинку дивана, прежде чем вернуться к острову на кухне. Я допила свой сок и перешла к банке содовой, когда Зейн, наконец, вышел из спальни. Я снова стала нервозно грызть ноготь большого пальца, и задалась вопросом, почему ему потребовалось вдвое больше времени, чем мне, чтобы принять душ. Его мокрые волосы были зачесаны назад, и он, к счастью, был полностью одет в тёмно-синие нейлоновые брюки и простую белую рубашку. Он был босиком.
У него были красивые ступни.
— Содовая на завтрак? — заметил он и, проходя мимо меня, поймал мою руку и осторожно отвёл её от моего рта.
Я вздохнула.
— Это десерт.
— Мило.
Он направился к холодильнику. Зимний запах, который всегда окутывал Зейна, окутал и меня. У него был какой-то особый шампунь? Вряд ли, потому что уже перепроверила все бутылочки в душе.
Я резко обернулась.
— Мне напомнить тебе о нашем вчерашнем никчёмном разговоре?
— Боже, прошу, нет, — он открыл холодильник. — Хочешь яиц?
— Конечно. Помочь?
Он поднял глаза и поставил на столешницу коробку яиц и упаковку масла.
— Разве не ты чуть не спалила дом Тьерри, пытаясь приготовить запечённую курицу?
Я фыркнула.
— Разве не ты обещал научить меня готовить сыр на гриле?
— Знаешь, а ты права, — он поднял яйцо и указал им на меня. — Но сначала мне нужно накормить себя.
— Приоритеты.
— Я и правда не хочу, чтобы ты жарила яйца. Хотя их и трудно испортить, но у меня есть подозрение, что ты сделаешь именно это, и тогда мне будет стыдно за тебя.