Ярость и Разрушение
Шрифт:
Я моргнула.
— Что...
Зейн опустил руки на мои бёдра, и толчок разряда лишил меня равновесия. Мгновение спустя я уже лежала на спине, а Зейн навис надо мной, его колени упирались в маты по обе стороны от моих бёдер. Я попыталась сесть, но он схватил меня за запястья и прижал их к мату.
Моё сердце подпрыгнуло, и пульс подскочил, когда он наклонился, но остановился, когда его рот был уже в нескольких дюймах от моего. Тяжесть его рук на моих запястьях и тепло его тела заставили моё воображение радостно
— Мне не нравится мысль причинять тебе боль, а это случится, когда мы будем тренироваться. Это неизбежно.
Прядь волос выбилась из его конского хвоста и упала на щёку. У меня пальцы буквально зачесались от желания заправить её обратно. К счастью, я не могла пошевелить руками.
— Но я также знаю, что поблажки не помогут тебе. Это не поможет и мне. Я знаю, что мне нужно делать как твоему Защитнику.
Как твоему Защитнику.
По какой-то причине эти слова крутились в моей голове снова и снова, пока он не сказал:
— Я сказал правду. Я лежал, потому что наслаждался, а не потому, что я хороший парень.
Мои губы приоткрылись, когда пьянящая волна возбуждения захлестнула меня, ударив по ящику картотеки с надписью "Зейн". Я не знала, как ответить, да и должна ли была, потому что, наверное, будет к лучшему, если я оставлю эту реплику без ответа.
Зейн отпустил мои запястья и встал на ноги. Он протянул мне руку.
— Готова?
Ну, что ж...
Прерывисто выдохнув, я села и вложила руку в его ладонь. Он сомкнул ладонь вокруг моей руки, хватка была тёплой и твёрдой, и он поднял меня на ноги с минимальными усилиями с моей стороны.
— Готова.
Я дала себе хорошую мысленную пощёчину.
Мы встали в боевую стойку в центре матов, и я подумала, что должна начать первой, но ошиблась. Зейн первым атаковал меня. Я оправилась от первого удара и нырнула под его руку. Я была быстрой и лёгкой, но и Зейн тоже. Я решила отыграться на нём, но он сделал ложный выпад в одном направлении, только чтобы развернуться и выбросить ногу. Я заблокировала удар, и в этот момент я знала, что Зейн не сдерживается, потому что удар эхом прокатился вверх по моей руке, вынуждая меня сделать шаг назад.
И это вызвало улыбку на моём лице.
Немного извращённо, но по фиг.
Я развернулась, желая избежать резкого толчка, который наверняка причинил бы боль, и нанесла ему довольно жестокий боковой удар в спину.
Зейн хмыкнул, но остался стоять на ногах, стоя лицом ко мне.
— Ай.
— Мне жаль. А хотя нет, не жаль.
Я рванула к нему, теряя расстояние, которое удерживало его в поле моего зрения, и Зейн, должно быть, понял это, потому что метнулся вправо. У меня перехватило дыхание, а потом оно вырвалось из груди. Я не могла двигаться достаточно быстро. Он схватил меня за плечо, разворачивая к себе. Я отшатнулась, разрываясь между раздражением и уважением. Он сделал то, что должен
Мы продолжали тренироваться, удар за ударом. Большинство я отражала. Некоторые из них я пропускала, потому что мы сражались слишком близко, а он был слишком быстр, чтобы я смогла извлечь пользу из близкого расстояния. Пот выступил у меня на лбу, а сердце бешено колотилось от напряжения.
— Я пять раз сбила тебя с ног, — сказала я ему, проводя рукой по лбу, когда мы разошлись.
— А я шесть раз уложил тебя на маты, — ответил он. — Не то чтобы я считал.
— Ну да.
Я бросилась на него, низко пригибаясь и хватая его за ноги. Я уже узнала, что они были его слабостью.
Зейн увидел мой выпад и снова замахнулся кулаком, но на этот раз я оказалась достаточно быстра, увернулась в сторону и увидела удар. Я поймала его кулак и вывернула.
Зейн цыкнул и слишком легко разорвал захват, но я была готова. Я развернулась на пятках и скользнула ему за спину. Перенеся вес на одну ногу, я взмахнула руками низкой дугой, набирая инерцию, спрыгнула с левой ноги и закружилась в воздухе с правой ногой, вытянутой ниже, чем обычно, нанося удар бабочки в коленные чашечки Зейна.
Он упал на спину, а я приземлилась и, поднявшись, встала над ним.
— Теперь мы квиты, — я улыбнулась, несмотря на боль в руках и ногах.
Зейн приподнялся на руках.
— Тебе это нравится, — сказал он, отбрасывая с лица прядь волос.
— Да, — прощебетала я.
— Это немного чересчур.
Смеясь, я направилась к нему, но остановилась, увидев, что он опустил руки и смотрит на меня с довольно странным выражением лица.
— Что?
Он прикусил губу.
— Твой смех.
— А что такое?
Улыбка появилась и исчезла. Он покачал головой.
— Ничего.
— Нет. Это важно. Это было странно? Я хихикала? Арахис говорит, что я хихикаю. Как ведьма.
— Нет, — половина улыбки вернулась. — Это было не хихиканье. Это было приятно. Вообще-то, это был отличный смех. А ты просто... Я не часто слышал, чтобы ты так смеялась.
Я переминалась с ноги на ногу.
— Не слышал?
— Нет, — он снова откинул волосы с лица. — Думаю, что в последний раз я слышал твой смех, когда ты прыгала по крышам и чуть не довела меня до сердечного приступа.
Я улыбнулась. Я напугала его до смерти, и он набросился на меня, злой и... Ну, злость была не единственной вещью, которую он испытал в ту ночь. Моя улыбка померкла. Это было в ту ночь, когда импы напали на него, и я вытащила коготь из его груди...
Я отвела взгляд, выдохнула и нажала на мнимые тормоза, желая остановить несущийся поток мыслей.
— Может быть, я снова спрыгну с крыши, и ты услышишь мой смех.
— Как бы мне ни нравился этот звук, этого вполне можно избежать.