Ярость и Разрушение
Шрифт:
— Некоторые правила должны быть нарушены.
— Но не эти, — сказала я ему, хотя и легла на бок, оставив между нами всего несколько сантиметров.
— Правила нарушаются каждый день.
Он кончиками пальцев провёл по моей щеке, и когда я отпрянула, это не имело никакого отношения к тому, что я не видела его движения, а было связано исключительно с тем, что он прикасался ко мне.
— Я уже и так нарушил очень много правил, что сложно сосчитать. И это правило не может быть менее благоприятным, чем работа с демонами.
— Ты может
Все мои чувства сосредоточились на ощущении его пальцев, скользящих по линии моего подбородка. Логика всё ещё пыталась прорваться на поверхность.
— Но если мы не можем рискнуть и рассказать твоему клану обо мне, тогда как мы можем рисковать какими-либо последствиями, которые могут выйти из этого?
— Ты рассматриваешь такую возможность?
Я проглотила вздох, когда его палец скользнул по моей нижней губе.
— Я не говорила этого.
— А что ты тогда пытаешься сказать?
— Я говорю...
Я потеряла мысль от того, что он пальцами провёл вниз по горлу и задержался на плече. Пробужденная дрожь следовала за его прикосновением.
— Ты говорила? — его голос сквозил весельем и чем-то более напряжённым, мягким.
— Я пыталась сказать, что у меня проблемы с импульсивностью, и я постоянно бросаюсь в омут с головой, не подумав основательно.
— Никогда.
Мои губы подёрнулись в улыбке.
— А другую часть времени я провожу, загоняясь по каждому поводу.
— Никогда бы такое не предположил.
— И в этой ситуации ты должен быть тем самым адекватным.
— Я не могу, Трин, — он заиграл с бретелькой майки. — Я так чертовски устал быть вразумительным, логичным, а особенно ответственным.
Я прильнула к его прикосновению, хотя и не планировала, приподняв плечо, когда его пальцы скользнули под бретельку.
— И ты вовсе не помогаешь.
— Неа.
Всё внутри упало, и я взмолилась, чтобы он что-то сделал. Что угодно. Либо продолжил прикасаться ко мне, либо отстранился. Его рука замерла, но он не убрал её, я придвинулась ближе, остановившись лишь только когда, почувствовала его ровное дыхание на моих губах.
Он положил ладонь на моё плечо и сжал.
— Я хочу тебя, Тринити.
Быстро растущий поток эмоций наводнил мою грудь, и я смогла лишь вымолвить его имя, и оно прозвучало одновременно как молитва и как проклятие.
Зейн перекатил меня на спину и навис надо мной, удерживая свой вес на руке, а другой скользнул вверх от плеча и обхватил моё лицо. Я двигалась вместе с ним, скинув одеяло и потянувшись к нему. Я запустила руку в его волосы, а другой прикоснулась к его лицу, испытывая наслаждение от ощущения щетины на его подбородке.
Он склонил голову и прижался лбом к моему лбу. Мы дышали одним воздухом.
— Что бы ни произошло, это будет того стоить, — сказал он, и прозвучали его слова как обещание. — Это правильно, несмотря ни на что.
Я пребывала в замешательстве. Мои пальцы задержались на его щеках, пока я пыталась изучить его лицо в темноте. Если мы сделаем
Ограничения. Правила. Разделительные линии. Если мы оставим всё на уровне физики, тогда можно считать, что мы и не были вовсе "вместе". "Семантика", — прошептал на удивление здравый голос. Но так ли это? Люди постоянно занимаются этим без привязанности. Я тоже смогу так. Мы сможем.
И я хотела этого. Я была готова. Готова к большему, чем просто поцелуи и прикосновения. Я была готова к Зейну, ко всему ему и всем, что последует за этим. Моё сердце заколотилось ещё быстрее от этой мысли. Быть готовой — серьёзное решение, монументальное. Нам необходимы были вещи, к примеру, презервативы. Ну, может не во множественном числе. Вероятно только один, но они нам нужны были, потому что я понятия не имела возможно ли было нам зачать ребёнка. Но я была готова, и разве было не странно вот так внезапно почувствовать себя такой уверенной? Проснувшись сегодня, даже не рассматривая вопрос о потери моей девственности, и всё равно быть такой чертовски уверенной, что я хотела кричать об этом.
— Ты хочешь этого? — спросил он.
Боже, я хотела этого... хотела его. Так сильно, что это даже немного смущало.
— Да.
Его тело содрогнулось, и он наклонил голову. Его тёплое дыхание коснулось моих губ...
— Никаких поцелуев, — я потянула его за волосы, и он замер надо мной. — Поцелуи... поцелуи всё усложняют.
В моей логике было слишком много дыр, но для меня в этом был смысл. И не просто потому, что я смотрела "Красотку", а потому что поцелуи были... слишком красивыми, когда всё было правильно, а с ним они будут чересчур красивыми.
— Никаких поцелуев.
Грудь Зейна вздымалась напротив моей груди, и затем он лёг на бок.
Плотно сжав губы, чтобы сдержать внезапную потребность воскликнуть, я посмотрела на него. Я хотела забрать свои слова обратно, но не смогла. Всё должно быть именно так...
Он устроился рядом со мной и обхватил пальцами мой подбородок. На какой-то душещипательный момент я подумала, что он решит проигнорировать моё только что установленное правило.
— Мы над этим поработаем, — сказал он.
Я расслабилась, но тут же напряглась, когда он провёл большим пальцем по моей нижней губе.
— Я... достаточно жаден до всего, — он скользнул пальцем по моему подбородку, а затем по линии лица. — Или, может быть, я столь отчаянно желаю всего, что ты позволишь мне.
Ужасная, вероломная часть меня вырвалась на поверхность, заставив вымолвить слова, которые, я думала, никогда не осмелюсь сказать.
— Всё может быть проще.
— Что может быть?
Его пальцы вернулись к моему подбородку.