Ярость огня

Мунда Розария

Когда пары из поисковой группы рассредоточились, устремляясь на юг, к Каллиполису, Гефира слегка куснула Спаркера в бок, и драконы закружили в своем собственном танце. Несмотря на то что летал на драконе-грозовике, я никогда не жалел, что перевелся на службу к небесным рыбам. Они полагались на проворство там, где мы брали силой, и даже если это не совсем обычное сочетание, для нас это давно стало привычным ритмом. Если полеты с Джулией всегда казались сражением, увлекательной баталией, состязанием силы духа, то здесь все было просто и легко.

А я чувствовал себя в родной стихии.

Гефира заставила Спаркера лететь еще быстрее, снижаясь к волнам, соревнуясь в гонке, которую нам никогда не выиграть, но в которой мы с удовольствием участвуем, петляя между карстовыми столбами на окраинах Башен Моряка. Когда начало смеркаться, небо залил яркий свет, а туман вторгся в рваные облака, карстовые колонны окрасились в золото.

Оказавшись в воздухе впервые после исчезновения Джулии, я почувствовал, как тяжесть, сдавливавшая мою грудь, исчезла, словно ее сдуло морским ветром. А потом я увидел их.

Двух наездников, явно чужаков. Аврелианца и грозового бича, приближающихся к нам. На их наездниках были красные доспехи революционного флота. Нам пришлось замедлить движение.

На боку грозового бича виднелся груз.

В форме человеческого тела.

Наездник на аврелианце взмахнул белым флагом, который в лучах заходящего солнца отливал оранжевым.

Дело указал на ближайшую карстовую колонну, вздымающуюся из моря. Арка путника. Драконий пьедестал, где месяц назад Джулия встречалась с Лео.

Мы вчетвером спустились вниз. И все это время я не мог оторвать глаз от завернутого в ткань груза на боку дракона-грозовика.

Мы спешились и направились навстречу друг другу, оставив драконов на противоположных сторонах площадки. На доспехах каллиполийцев виднелись революционные гербы с изображением дракона, выдыхающего огненные кольца. Наездник грозовика был высок, а наездник на аврелианце – поменьше ростом и изящнее. Когда они сняли шлемы, я понял, что это была девушка. Девушка с коротко стриженными каштановыми волосами, отливающими рыжим в лучах закатного солнца, и пронзительным взглядом, буквально впивающимся в нас. Она заговорила на драконьем языке с акцентом, но без единой ошибки.

До меня не сразу доходит, что она декламирует стихи.

Хотя она и была бледна, как представители рода Грозовых Бичей, но сухощавое телосложение и акцент определенно выдавали в ней простолюдинку. Но я не встречал ни одного простолюдина, цитировавшего поэзию на драконьем языке с такой уверенностью. Холодок промчался по моей спине.

«Кто ты?»

Она с сосредоточенным видом процитировала строки:

Приди же, прими подношение, защиту моему телу даруйИ с милостью драконов в пути меня сопровождайК пристанищу родовому этого дитя.

Стихи

ничего не значили для меня, но, взглянув на Дело, я осознал, как много они значат для него. По его щекам заструились слезы.

– Принесите ее, – хрипло произнес он.

Второй каллиполийский наездник, с гладко выбритой головой и смуглой, как у Дело, кожей, направился к своему дракону, чтобы снять с него груз. А затем медленно и осмотрительно возвратился к нам, неся в объятиях закутанный сверток. Он бережно опустил свою ношу перед нами.

Я опустился на колени и развернул покрывало. Шлем Джулии почти полностью закрывал ее лицо, но мне и без этого стало понятно, кто лежит передо мной.

И хотя после ее исчезновения я замирал от ужаса, представляя, что именно так все закончится, на мгновение ее мертвенно-бледное лицо показалось мне чужим. Потому что как мог этот ураган, которому я столь долго сопротивлялся, эта защитница и правительница, командующая и любовница, как она могла вдруг стать такой неподвижной, маленькой и безжизненной?..

Дело продолжал разговаривать с простолюдинкой, но их голоса доносились до меня словно издалека, и я не мог их различить, прижавшись к лицу Джулии и ощущая исходящий от нее леденящий холод.

ЭННИ

Коренастый, невысокий юноша, чей дракон-грозовик гораздо крупнее тех, что мне довелось встречать, опустился на колени перед Джулией, прижался к ее лицу и разразился рыданиями. Что-то в его движениях, манере поведения показалось мне странным.

Наездник дракона небесных рыб выше, стройнее, с красивыми темными вьющимися волосами. Он говорил с наигранным спокойствием, хотя в его глазах стояли слезы:

– Расскажите, что случилось.

– Джулия заставила Лео выбрать сторону. Он сделал Выбор.

Глаза наездника небесной рыбы округлились:

– Они честно сражались на дуэли. Он просил, чтобы тело его кузины вернули ее народу.

У наших ног наездник дракона-грозовика покрывал поцелуями глаза, нос, губы Джулии. Его страдания болью отозвались во мне.

– Кто вы? – спросил наездник небесной рыбы.

– Я – Антигона сюр Аэла. – Я перевела дух, готовясь произнести следующие слова впервые в жизни. – Первая Наездница Флота Каллиполиса.

Стоящий на коленях юноша поднял голову и посмотрел на меня.

Наездник небесной рыбы был абсолютно бесстрастен, когда ответил:

– Я – Дело сюр Гефира, Тертиус.

Он сдержанно поклонился. Раньше мне приходилось видеть, как патриции обменивались поклонами на официальных церемониях: поклонами между равными. И хотя прошло уже девять лет, как я перестала быть крепостной Повелителя драконов, у меня все внутри перевернулось, когда я увидела, как драконорожденный кланяется мне. Я заставила себя ответить взаимностью на поклон Дело, легко и непринужденно, как это сделал он. Только вот такому меня не учили в детстве.