Ярость огня
Шрифт:
Я усвоила урок. Сколько еще раз мне придется усваивать его?
Когда мы наконец осмелились выбраться из облаков, вдали уже показался Каллиполис, а питианцы исчезли. Море перешло в берег, а берег обернулся равнинами, где вздымалась Крепость, а за ней и город. Я невидящими глазами смотрела на свой родной остров.
Раньше я думала, что эту войну необходимо пережить. Нападение, от которого Каллиполис должен защищаться.
Но я заблуждалась. Это война, в которой нужно не защищаться, это война, в которой нужно победить.
Вернувшись
– Ты в порядке?
– Нет, я не в порядке. Я в бешенстве.
Эмоции переполняли меня, и Аэла, почувствовав их, зарычала у меня за спиной. Внезапно лицо Пауэра озарилось бликами яркого пламени, которое она исторгает в воздух. Он посмотрел через мое плечо на ее пламя, а затем снова перевел взгляд на меня. Что-то зажглось в его глазах, словно он начал воспринимать меня иначе, – этот взгляд я помнила с тех далеких дней, когда мы тренировались вместе.
Словно моя ярость показалась ему прекрасной.
– Итак, ты в бешенстве, – констатировал он. – И что ты собираешься с этим делать?
Аэла тяжело дышала у меня за спиной, переводя дух с явным намерением выдать второй огненный залп. А за спиной Пауэра Итер скреб когтями землю, словно готовясь к схватке. Зрачки Пауэра расширились, и его эмоции перехлестнулись через край, пока он наблюдал за моей яростью.
Это очень странно, но я была слишком разгневана, и в данный момент меня ничего не волновало.
– Я собираюсь сорвать намордник с дракона Гриффа Гаресона, – ответила я. – И стереть с лица земли Новый Питос. – На лице Пауэра расплылась неприятная кривоватая ухмылка.
– Чертовски верно, – согласился он.
И на мгновение я улыбнулась ему в ответ. Улыбнулась глупо, злобно, безумно, что оказалось невероятно приятным.
Но затем я вспомнила, кто стоит передо мной: Пауэр, угрожавший сломать мне руку две недели назад; Пауэр, который никогда не показывал доброты, не приправляя ее жестокостью…
Я резко отступила назад. Пауэр взглядом скользил по моему лицу, озадаченно потирая шею.
– Нам надо идти, – сказала я и отвела взгляд, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
В Обители меня тут же нашел Дак, чьи непослушные волосы торчали во все стороны, словно он постоянно ерошил их. В руках он держал конверт с печатью в виде четырехъярусного города – эмблемы Внутреннего Дворца.
– Энни, это прислали сегодня утром. Из Министерства Обороны, заседание Военного Совета перенесли на день… Ты должна была быть там…
У меня все сжалось внутри: это первый Военный Совет, на котором я должна была присутствовать в качестве Первой Наездницы, и я собиралась подготовиться к нему вечером.
– Когда?
– Час назад.
И я со всех ног бросилась в Большой Дворец.
ГРИФФ
Дело
Последний полет с Джулией. Последние мгновения рядом с ней.
Что со мной случилось, раз я начал вдруг считать эти мгновения?
После нашего приземления мне удалось взять себя в руки. Мы поднялись по балюстраде Грозовых Бичей, а не Небесных Рыб. Дело позвонил в колокольчик, прося помощи, а затем подошел ко мне, нисколько не боясь ярости Спаркера. И хотя пасть была скована намордником, когти моего дракона были по-прежнему остры, однако он никогда не причинял вреда Дело.
– Грифф, я возьму ее.
Появившиеся из-за угла слуги остановились как вкопанные, увидев нас с телом. Дело обернулся к ним:
– Сообщите леди Электре, что ее племянница нашлась. Приспустите флаги Семейств. И найдите Великого Повелителя.
Я все еще держал ее, когда Дело подошел ближе. Он коснулся моей руки:
– Тебе следует уйти до их прихода.
Потому что любовник-простолюдин Джулии станет первой мишенью, на которую набросятся потрясенные горем драконорожденные. И Дело об этом знает.
Я был благодарен ему за заботу и за то, что он освободил меня от ответственности, но, осознав, что это означает прямо сейчас навсегда проститься с ней, я подумывал о том, чтобы остаться.
– Грифф, – надавил Дело, словно пытаясь привести меня в чувство.
Я в последний раз поцеловал ее и вручил Дело.
А затем ушел и, спустившись с Крепости по крутой петляющей лестнице для слуг, вышел через Ворота Смирения на пятиконечный перекресток Кургана Завоевателя, где спустился с продуваемых ветрами холмов к деревне клана Наг. Солнце давно село за горизонт, узкие улочки освещали лишь случайно пробившиеся сквозь ставни лучики света да горящие окна малочисленных полуаврелианских особняков на склоне холма.
Я коснулся выцветшей от времени эмблемы клана Наг над притолокой, прежде чем вошел в дом. Агга встретила меня в дверях, чье лицо темным облаком обрамляли волосы, вьющиеся от влажного тумана.
– Что случилось?
Должно быть, у меня все на лице было написано. Она говорила шепотом, что означало, что Бекка и Гарет уже в постели. Днем Агга присматривала за чужими детьми и за своими собственными, потому что у нее были слишком слабые легкие, чтобы она могла работать в плавильном цеху вместе с другими женщинами или на барже, переправляющей руду из карстовых шахт. Но сейчас уже было поздно, и остальные дети уже отправились по домам. Дедушка, заснув, сидел у огня, и его костлявые плечи были укутаны в одеяло.