Ярость(сборник)

Каттнер Генри

— Сказать ей. О чем? Ты, Чарльз, с ума сошел. Чарльз настаивал, хотя и не очень уверенно.

— Ты знаешь.

— Держите свои тайны при себе, — сказала Джейн. — Но я все равно знаю, в чем дело. ОН — не мой дядя.

— Видите?! — вскричала Эмилия. — Она тоже заметила. Я же говорила вам, что она заметила.

— Смешно, — сказала Джейн.

Она прекрасно знала, что тот человек в гостиной не был ее дядей, никогда не был, и что он усиленно притворялся, — достаточно умело для того, чтобы

убедить взрослых, — будто он всегда им был. Ясным, лишенным предвзятости глазом не достигшего зрелости существа Джейн могла видеть то, что было недоступно любому взрослому. Он был каким-то… пустым.

— Он только что приехал, — сказала Эмилия, — недели три назад.

— Три дня, — уточнил Чарльз.

Однако его измерение времени не зависело от календаря. Он измерял время, сообразуясь со значительностью событий, и понятие «день» не служило для него стандартом. Когда он был болен или когда шел дождь, время для него тянулось медленно, когда же он совершал веселые прогулки в Океанском Парке или играл на заднем дворе, время бежало гораздо быстрее.

— Это было три недели назад, — сказала Беатрис.

— Откуда он приехал? — спросила Джейн. Снова обмен взглядами.

— Не знаю, — осторожно ответила Беатрис.

— Он пришел из большого дупла, — сказал Чарльз. — Оно такое круглое и сверкает, как рождественская елка.

— Не ври, — сказала Эмилия. — Разве ты сам это видел, Чарльз?

— Нет. Только что-то подобное.

— И они не заметили? Джейн имела в виду взрослых.

— Нет, — ответила Беатрис.

Все дети посмотрели в сторону дома, думая о непостижимости поведения взрослых.

— Они ведут себя так, как будто он всегда был здесь. Даже бабушка. Тетя Бетти сказала, что он пришел раньше, чем я, но я-то знаю, что это неправда.

— Три недели, — поправил себя Чарльз.

— Они все болеют из-за него, — сказала Эмилия. — Тетя Бетти все время пьет аспирин.

Джейн размышляла. Дядя трех недель от роду? Здесь было над чем подумать. Возможно, взрослые всего лишь притворялись, как они иногда это делали, руководствуясь своими непонятными взрослыми мотивами. Но почему-то такое предположение не казалось убедительным. Дети не любят думать над такими вещами подолгу.

Теперь, когда лед растаял и Джейн не была уже чужой, Чарльз пришел в большое волнение.

— Скажи ей, Би! Настоящую тайну, ты же знаешь. Можно мне показать ей Дорогу из Желтых Камней? Пожалуйста, Би! А?

Снова установилось молчание. Чарльз слишком много выболтал. Джейн, конечно, знала Дорогу из Желтых Камней, она вела из Страны Оз через Мертвую Пустыню прямо к Изумрудному Городу.

Продолжительное молчание нарушила Эмилия:

— Мы должны ей сказать. Только она может напугаться. Там так темно…

— Это

ты трусиха, — поддразнил ее Бобби. — В первый раз ты заплакала.

— И вовсе нет. Все равно она должна знать.

— В последний раз я протянул руку и коснулся короны, — сказал Чарльз.

— Это не корона, — сказала Эмилия. — Это ОН, Руггедо. Джейн подумала о дяде, который не был настоящим дядей, и вообще был ненастоящим.

— ОН — Руггедо? — спросила она. Дети поняли.

— О нет, — сказал Чарльз. — Руггедо живет в погребе. Мы даем ему мясо. Красное и мокрое. Оно ему нравится. Он жрет!

Беатрис смотрела на Джейн. Она кивнула в сторону домика, маленькой сторожки с хитроумным замком. Потом она умело перевела разговор на другую тему. Началась игра в ковбоев и индейцев, и Бобби, с ужасными воплями, помчался вокруг дома.

В хижине приятно пахло акацией, запах которой сочился сквозь щели. Беатрис и Джейн, тесно прижавшись друг к другу, слушали затихающие вдали индейские кличи. Беатрис выглядела на удивление взрослой.

— Я рада, что ты приехала, Джейн, — сказала она. — Малыши не понимают, как это ужасно.

— Кто он?

Беатрис содрогнулась.

— Не знаю. Думаю, он живет в погребе. Она колебалась.

— Но до него вполне можно добраться и через чердак. Я бы просто жутко боялась, если бы малыши не были такими… Они как будто вообще не придают этому значения.

— Но, Би, кто ОН?

Беатрис повернула голову и посмотрела на Джейн. Было ясно, что она не может или не хочет сказать. Был какой-то барьер, но поскольку это было важно, она попыталась. Она назвала Неправильного Дядю.

— Я думаю, Руггедо и он — одно и то же. Чарльз и Бобби так говорят, а они знают лучше, чем я. Они младше. Трудно объяснить, но, в общем, это нечто вроде скудлеров. Помнишь?

Скудлеры. Раса неприятных существ, живущих в пещере, на пути к стране Оз. Они обладали способностями отделять головы от туловища и кидаться ими в прохожих. Через мгновение подобное сравнение сделалось очевидным.

Скудлеры могли существовать при том, что голова их находилась в одном месте, а туловище в другом. Но обе части принадлежали одному и тому же скудлеру.

Конечно, дядя-фантом имел и голову, и тело. Но Джейн могла смутно понять возможность двойственности его натуры — одна из них уверенно двигалась по дому, являясь источником странной злобы, а другая, безымянная, гнездилась в погребе и ждала красного мяса.

— Чарльз знает об этом больше остальных, — сказала Беатрис. — Это он обнаружил, что мы должны кормить Руггедо. Мы испробовали и другую пищу, но оказалось, что необходимо именно сырое мясо. А если мы прекратим, должно произойти что-то ужасное. Мы, дети, это понимаем.