Ярость(сборник)
Шрифт:
— Это Пещера Совета, — сказал Гру. — Она находится за тронной комнатой Подграна.
— О'кей, там мы и соберемся. Сколько гномов присоединятся к нам?
— Все, — пробурчал Мугза и швырнул горшком из-под супа в голову Друка. — Мы покажем Императору, как прекращать борьбу!
— А какое оружие использует Подгран, а, Друк?
— Он может воспользоваться яйцами Кокатрис, — неуверенно ответил тот.
— Что это такое?
— Это не настоящие яйца, — объяснил Друк. — Это — волшебный талисман для заклятия. Зеленые, я думаю, служат для превращения гномов в дождевых червей.
У Крокетта расширились глаза.
— Как ты сказал? В людей?! — А где спрятаны эти яйца?
— Давай драться, — меланхолично предложил Мугза и устремился на Друка, который дико взвизгнул и принялся отбиваться горшком. Горшок разбился. Броки Бун усиливала шум, пиная то того, то другого. Потом вмешался Гру Магру. Через несколько минут вся комната гудела от возбужденных воплей. Крокетт волей-неволей тоже оказался втянутым в драку.
Из всех извращенных, невероятных форм жизни, которые существовали когда-нибудь, гномы были чуть ли не самой старой. Невозможно было понять их философию. Их разум слишком отличался от человеческого.
Самосохранение и выживание расы — два основных человеческих инстинкта — были неведомы гномам. Они никогда не умирали и не рождались. Они только работали и дрались. Маленькие чудовища с ужасными характерами, с раздражением думал о них Крокетт. И все же они существовали века, может быть, с самого начала мироздания. Их социальный организм был результатом гораздо более древней, чем человеческая, эволюции. Возможно, что гномов он вполне устраивал, и тогда Крокетт, можно сказать, носил воду решетом.
Он не собирался проводить вечность с киркой. Но ему вспоминалось странное чувство удовольствия, испытанного им, когда он работал. Возможно, для гномов копание и является процессом самодостаточным? Это ведь смысл их существования. Со временем и Крокетту предстояло распрощаться с человеческими чувствами и полностью превратиться в гнома. Что случилось с остальными из тех, кто пережил превращение, которое пережил он? Все гномы казались похожими. Но, может быть, Гру Магру был когда-то человеком, или Друк, или Броки Бун?
Во всяком случае, сейчас они были гномами. Они мыслили и существовали сейчас только как гномы. Со временем он превратился бы в точное их подобие. Он уже чувствовал в себе странную тягу к металлам и отвращение к дневному свету. Но копать ему не нравилось.
Он попытался припомнить то немногое, что знал о гномах — шахтеры, умеют находить металлы, живут под землей. Существует какая-то легенда о Пиктах, маленьких людях, которые ушли под землю, когда столетия назад в Англию вторгся неприятель. По-видимому, это обстоятельство имело какие-то связи с ужасом, испытываемым гномами перед людьми. Но сами гномы явно не были потомками Пиктов. Скорее всего, они были двумя различными расами, и роднило их только похожее место жительства.
Что ж, с этой стороны помощи ждать нельзя. А как насчет Императора? Он явно не был гномом с высоким коэффициентом интеллекта, но был колдуном.
Те
Но в данный момент такое было невозможно. Лучше подождать, пока не будет объявлена забастовка…
Крокетт уснул.
Броки Бун разбудила его — бесцеремонными ударами. Она, казалось, очень привыкла к нему. Возможно, тут дело было в ее интересе к поцелуям. Время от времени она предлагала Крокетту один поцелуй и он неизменно отказывался. Тогда она стала предлагать завтраки.
Крокетт мрачно подумал о том, что, по крайней мере, он вводит в свой организм достаточное количество железа: заржавленные его обломки очень напоминали кукурузные хлопья. На десерт Броки Бун предложила особую смесь угольной пыли.
Вне всякого сомнения, его пищеварительная система тоже изменилась. Крокетт хотел бы получить рентгеновский снимок внутренних органов. Впрочем, лучше ничего не знать. Но не думать об этом он не мог. Может быть, у него в желудке зубчатая передача или маленький жернов? Что бы произошло, если бы он проглотил немного наждаку? Может быть, он сможет подобным образом вывести из строя Императора?
Крокетт проглотил остаток еды и последовал за Броки Бун по антрацитовому туннелю.
— Как идут дела с забастовкой?
— Прекрасно!
Она улыбнулась Крокетту, и он содрогнулся при виде этой улыбки. — Сегодня все гномы встретятся в Ревущей Пещере сразу после работы.
Для дальнейших разговоров времени не было. Появился надсмотрщик, и гномы схватились за кирки. Копать… копать… копать… Один и тот же ритм. Крокетт потел и работал. Ничего, теперь уж недолго…
Его разум задавал нужный ритм, а мускулы автоматически отвечали потребностям этого темпа. Копать, копать. Иногда подраться. Короткий отдых. И снова копать.
Через пять столетий кончился день.
Пора было спать.
Но имелось и нечто более важное: собрание в Ревущей Пещере. Броки Бун отвела туда Крокетта. Это была большая пещера, полная блестящих зеленых сталактитов. В нее вливался поток гномов. Повсюду гномы. Куда ни глянь — головы в форме часов-луковиц. Драки завязывались на каждом шагу.
Гру Магру, Мугза и Друк заняли места возле Крокетта. Тут же на полу примостилась и Броки Бун.
— Ну вот, — шепнула она, — они обо всем знают. Скажи им сам, что ты хочешь.
Крокетт оглядел ряды круглых голов, красные и голубые пятна одежды, залитые сверхъестественным серебристым сиянием.
— Товарищи гномы! — негромко начал он.
"Товарищи гномы!" — слова эти, усиленные стенами пещеры, прокатились по ней как гром. Этот звук придал Крокетту смелости. Он продолжал:
— Почему мы должны работать по двадцать часов в день? Почему мы не смеем есть антрацит, который сами же и выкапываем, в то время как Подгран сидит в своей ванне и потешается над нами? Товарищи гномы — Император только один, а вас много! Он не может заставить вас работать! Кому понравится есть суп из тины три раза в день? Если вы откажетесь работать — все, как один, императору придется отступить! Придется!