Яростные тени
Шрифт:
Округлившимися глазами Хэдли смерила выпуклость в районе его ширинки.
Сдержав улыбку, Лоу засунул в карман вторую запонку.
– Лучше поторопись, шнурки не так уж легко развязать – предупредил соблазнитель, постучав каблуком по носку.
Ни слова не говоря, она присела на корточки, склонив темноволосую голову чуть ниже того места, где бы Лоу хотелось ощутить ее прикосновения, и развязала бантик на его правом сапоге, а потом ослабила шнуровку от колена до лодыжки. Каждый рывок отдавался в его костях и посылал слабые приятные импульсы в напрягшиеся яички.
Лоу чуть не забыл, что они
Подняв глаза, Хэдли застонала и поспешно принялась раскачивать каблук его сапога. Лоу специально поджал пальцы, чтобы замедлить процесс.
– Так нечестно! – задыхаясь, сказала она, с ворчанием стянула сапог, едва не упав.
– Я же предупредил, что будет непросто, – со смешком напомнил Лоу.
Не теряя времени, Хэдли быстро ослабила шнурки на втором сапоге. Господи, ей так хотелось выиграть, но и противник не отставал. Он быстро снял рубашку: расстегнув первые четыре пуговицы, легко сорвал льняную ткань через голову, пока Хэдли тянула второй сапог.
– Носки не забудь.
– Так нечестно! – воскликнула она, со стуком отбрасывая обувь прочь.
– Хэдли. Носки, – настоял он.
Она тихонько выругалась и начала снимать носки. Он положил руку себе на плечо, подождал, пока ей не покажется, что у нее есть возможность выиграть, и легко снял нижнюю рубашку.
– Мне жаль, min k"araste [7] , ты проиграла.
– Ничего тебе не жаль, – отрезала она, и, отшвырнув второй носок, встала.
7
Min k"araste – (швед. яз.) моя милая.
Лоу цокнул языком и убрал с глаз растрепанные волосы.
– Умей достойно проигрывать.
Хэдли мельком оглядела его грудь, глубоко вздохнула и сделала шаг вперед. Пока они вместе смотрели вниз, Лоу втянул в себя запах ее волос. Тонкими пальчиками она расстегнула и вынула ремень из петель. Лоу поймал изогнутый кинжал в кожаных ножнах.
Хэдли решительно расстегнула ширинку, причиняя своими прикосновениями изысканную муку. Боже, Лоу был тверже кирпича. Когда она стянула штаны на пол и застыла в нерешительности, он пожалел ее, подцепив большими пальцами резинку трусов, чтобы высвободить возбужденный член. Хэдли легко вздохнула и покраснела, вызывая у «победителя» желание поднять руки в знак триумфа.
– Милостивый боже, – прошептала она.
– Ты видишь одно из моих достоинств, – поддразнил Лоу, готовый поспорить, что Джордж и вполовину до него не дотягивал. Очень хотелось уточнить, но не стоило произносить имя этого ублюдка в спальне Хэдли, у которой и так достаточно заморочек. Сперва с имеющимися проблемами разобраться бы.
– Иди сюда.
– Лоу…
Не обращая внимания на слабые протесты, он взял ее на руки, опустился на спину на покрытый розами коврик и усадил Хэдли на себя.
– Придави меня, – попросил он, закидывая руки над головой в знак поражения.
– Что… а. – Хэдли раздраженно смерила хитреца взглядом. – Я знаю, что ты пытаешься сделать.
Хэдли робко наклонилась над ним.
– Интересная ситуация. Ну и что ты чувствуешь, уложив мужчину в два раза больше тебя? – прошептал Лоу прерывистым голосом.
– Сейчас ты сдался мне на милость.
– Притворись, что это не так. Что ты теперь сделаешь?
– Глупость.
– Правда?
Лоу медленно толкнулся бедрами в ее бедра.
Хэдли застонала. Лоу закрыл глаза и подождал, прислушиваясь к ее учащенному дыханию. Через пару минут, он почувствовал тепло на своем лбу: она его поцеловала. Сначала один раз, потом второй в бровь. И, вызывая мурашки, медленно провела дорожку поцелуев от виска до подбородка. Она стала действовать быстрее, открытым ртом прижимаясь к жилке на его шее, где бился пульс, робко провела языком по его кадыку, и Лоу сглотнул.
Не отпуская его рук, Хэдли скользнула ниже и принялась целовать его грудь. Разве она не понимает, что делает? Лоу вдруг перестал сознавать, кто из них кем манипулирует. Она будто бы случайно прикоснулась губами к его соску. Удовольствие пронзило яички. Теперь именно Лоу стонал. А когда Хэдли стала посасывать сосок, боже, его слабое самообладание улетучилось. Он снова толкнулся бедрами вверх, а на этот раз потерся членом о шелковые трусики между ее ног. Хэдли заерзала и опустилась.
Вдруг из ниоткуда Лоу почувствовал знакомое давление в пояснице.
Черт!
Слишком острые ощущения. Он давно не был с женщиной, и с любой другой сумел бы сдержаться, но не с Хэдли, которую желал так сильно, что его тело обезумело. Где-то смеялся Бог, жестоко отбирая волю у Лоу и превращая его в пятнадцатилетнего мальчишку, готового кончить в штаны от дуновения ветерка.
– Ты меня убиваешь, – прошептал он. – Я не выдержу, дай мне облегчение. Пожалуйста.
Он теперь сам двигал бедрами, чувствуя почти боль.
И только Лоу собрался вырваться, Хэдли отпустила его руку, скользнула ладонью между их телами и тонкими пальчиками обхватила плоть. Совершенное наслаждение. Одно прикосновение, и Лоу приподнял бедра, второе, и стал задыхаться. Еще два поглаживания, и пол разверзся. Лоу кончил быстро, яростно, пролив семя себе на живот и ей на платье.
Он помотал головой по полу, закрыв глаза, чувствуя облегчение и сожаление. Если он пытался излечить ее от фобии, то сейчас, без сомнения, сделал ошибку.
– Прости, – пробурчал он, когда Хэдли выпустила его. – Обычно я не такой несдержанный.
Шуршание вырвало Лоу из раздумий. К животу прижалась мягкая ткань. Неужели Хэдли его вытирает? Но прежде, чем он успел об этом подумать, она перестала поглаживать.
Он приоткрыл глаз и увидел, что Хэдли стоит над ним на коленях, снимая через голову черное платье. Она отбросила его и, тяжело дыша, встряхнула волосами. Обнаженные руки. Голые бедра с черными ленточками подвязок. А на теле цельная рубашка из золотистого шелка. Такая тонкая, что сквозь нее просвечивали соски.