Ящер [= Холодная кровь] [СИ]

Радов Анатолий Анатольевич

— А можно посмотреть, что это вообще за штука такая? — стало мне интересно и я машинально протянул руку ладонью вверх, но Дара вдруг покраснела, как рак. — Что? — не понял я. — Я что-то не то сказал?

— Пока кристалл недоступен, — сдавленно ответила она. — Я его спрятала в одном надёжном месте. Прямо перед тем, как попасть в тюрьму.

— И далеко это место отсюда?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Но уверена, что сейчас мы от него удаляемся. Нам нужно вернуться к Кровлику, оттуда я помню путь до Арфирка, это небольшое село. Потом от Арфирка дойдём

дотуда, где вы напали на колонну. Ну, а дальше по дороге.

Я задумался, и задумался крепко. Такой неожиданный поворот требовал от мозгов предельной работы.

— Ты не хочешь? — со страхом в голосе спросила Дара.

— А у меня разве есть выбор? По-моему, нету. Я просто считаю, что нам нужно сначала всё ещё раз обдумать, прежде чем отправиться в путь. Но я сейчас не об этом хотел сказать. Слушай, а сильное магнитное поле способно исказить сигнал кристалла?

— Если очень сильное…

— Тогда можно прорисовывать план пути чуть дальше, — перебил я, чувствуя, как у меня затряслись руки. — Я когда попал сюда, то очнулся рядом с Хлохом. Это тот, которого я пристрелил, — моё лицо скривилось и я снова почувствовал себя до одури гадко. — Мы с ним пошли к заставе и попали в местность, где компас сошёл с ума. Какая-то магнитная аномалия. Наверное, там полно железной руды или чего-то подобного.

Я в азартном ожидании уставился на девушку. В нашей ситуации — это был просто подарок небес. И пусть даже не получится, хотя думать об этом я не хотел, но в любом случае — это надежда! Самая настоящая надежда.

Моё заявление заставило её задуматься, а я всё ждал ответа, любуясь правильными чертами её лица и украдкой поглядывая на утончённое, почти миниатюрное тело. Теперь, когда появился свет в конце тоннеля и страх за будущее в его лучах пусть и не исчез, но стал за ними почти неразличим, мозг сам перещёлкнул тумблер. Ему, уставшему от негативных волнений, просто захотелось волнений приятных. А что может быть для мужчины приятней, чем женская красота?

Я так увлёкся любованием, что даже забыл о том, кем сейчас являюсь. Появились глупые мечты… А что? С такой, как она, я бы прожил всю жизнь.

— Знаешь, а может и сработает, — вырвал меня из сладких грёз её не менее сладкий голос. Стоп, что-то я совсем не к месту западаю на девушку. У нас проблем выше крыши, а у меня амурчики в глазах мелькают. Да и не забывай — ты ящер. Огромный, зелёно-фиолетовый и холоднокровный.

— Уверен, что сработает! — поспешил я ввернуть, словно боялся, что она вдруг придёт к обратному мнению. Хотя, она и не собиралась.

— И я уверена. А эта аномалия далеко?

— Можно примерно нарисовать карту, — я одной рукой схватил с краю кострища уголёк, а второю кусок коры. Две палочки с остывшими кусками мяса вывалились на влажную от росы траву. Я ругнулся, поднял их и протянул Даре.

— Подержи, а я пока просушу нашу берёсту.

Кора сохла медленно, и мы за это время успели доесть остатки вчерашнего роскошного ужина. Не сговариваясь, съели мясо холодным, разогревать почему-то не хотелось. Потом я быстро начертил угольком примерный план местности в довольно примерном

и мельком масштабе. Ориентиром должна была служить дорога, до которой отсюда рукой подать. Опорожняя мочевой пузырь, я приметил её, хотя она почти и не выделялась в однообразной соломенного цвета степи.

— Интересно, мы очень далеко отошли от заставы? — задал я риторический вопрос и тут же завёл речь о боеприпасах. Их у нас было катастрофически мало, и что самое плохое — пополнить негде. Ну не на заставу же возвращаться. А в Кровлике мы вряд ли найдём патроны под хладовские винтари.

Разумеется, идти в город я не намеревался. Сходить может Дара, а я подожду её в лесу. Но идти туда нужно только если будут деньги на автоматы. Ну или пусть она попробует сдать в Кровлике один из винтарей.

Мы стали обсуждать этот вопрос. Решили, что сначала она пойдёт в город без оружия и осторожно поинтересуется у продавца оружейного магазинчика, можно ли продать хладовский винтарь.

— А если спросит — откуда?

— Скажи трофей, — я хмыкнул. — Ну, или в крайнем случае, нашла.

— Да, лучше второй вариант, — кивнула моя спутница. — Так меньше привлеку внимания. Я как-то наталкивалась на мелких мародёров, у них тут вроде в порядке вещей ходить по лесу в поисках автоматов и прочего.

И тут она предложила то, чего от неё я не ожидал. Кого-нибудь ограбить по пути.

— А если винтарь не возьмут? На что тогда мы будем покупать автоматы и патроны?

— И ты сможешь на такое решиться? — опешил я.

— Ха. Я тебе потом расскажу, чем занималась при жизни. В смысле, пятьсот лет назад. Но это ладно. Пока тебе достаточно знать то, что я успела и здесь пару раз ограбить мирных жителей. Что ты так на меня смотришь? Это тебе не супермаркет, тут никаких акций и скидок, всё только по самой высокой цене. Хочешь что-то приобрести — будь готов заплатить.

— Не супермаркет, блин, — буркнул я. Её насмешливый тон меня задел.

— Ладно, не обижайся, Олег. Так что? Выступаем?

— Ну, в принципе… Вот только бы воды где-нибудь найти. Пить хочу — не могу.

— Я тоже. Пойдём снова по холмам, может какой-нибудь ручей отыщем. У тебя слух хороший?

— Не знаю. Наверное. У меня есть что-то навроде тепловизора, но для поиска ручьев явно не подойдёт.

— Ладно, тогда будем прислушиваться оба. Без воды нам и, в самом деле, долго не продержаться.

Мы затушили костёр, придирчиво оглядели поляну, словно боясь что-то забыть, и неспеша зашагали обратно.

Теперь мы старались лишний раз не скакать вверх-вниз, а держаться вершин. Когда очередной холм заканчивался, мы выбирали кратчайший маршрут, по которому можно было перекочевать на следующий. Дорогу из виду мы практически не теряли, лишь изредка она скрывалась за кустарником или деревьями, да ещё когда всё же приходилось сходить в низину.

Через пару часов мы набрели на небольшой ключ с такой водой, что зубы ломило с одного небольшого глотка. Поэтому на "водопой" ушло не менее получаса. Сделаешь пару глотков, покривишься, подождёшь пока боль уйдёт и снова черпаешь пригоршней.