Ящер

Чередий Галина Валентиновна

Оскалился торжествующе еще голодным, но уже заполучившим добычу, чудищем, сдернул с одной ее ноги штаны окончательно, скользнул вверх, растирая ее собой по стене и раздирая одновременно свою ширинку.

Дал ровно секунду обоим кайфануть, вжавшись текущим безбожно членом в ее подрагивающий живот.

— Скучал… — сумел выцедить первое слово, сказал, что перло из меня само.

— Скучал по тебе, п*здец просто как… Закинул ее ногу себе на бедро, стиснул снова задницу, не щадя, поймал

ртом рванувшийся жалобный стон, и превратил его в сожранный мною вскрик, втолкнув себя в ее адски тесную жару.

Лизка попыталась взвиться, но я не позволил, удержал, хотя у самого в первый момент беспросветной тьмой по глазами полоснуло, а по всем нервам бритвой кайфа.

Целовал-жрал-трахал-натягивал-жег обоих в пепел.

Оторвался от ее губ, когда сносить стало совершенно, когда даже этого вторжения-безумия уже мало стало.

Поймал ее одурманенный взгляд, ощутил ту самую дрожь вокруг члена, что доконала меня в прошлый раз, накрыл распухшие от зверских поцелуев губы ладонью и замолотил бедрами как рехнутый.

Лизка закричала в мою ладонь, забилась, едва не срываясь с члена и кончила, утащив и меня за собой.

Позвоночник сверху донизу и обратно прошило остро-сладкими выстрелами, и меня понесло, со скалы в свободный полет швырнуло, заколбасило с такой силой, что я согнулся и уткнулся мордой в Лизкино плечо, дергаясь от выплесков, как от разрядов шокера и сдерживая из последних сил рвущий легкие рык удовольствия.

Глава 24

Лиза

— Вот это поговорили, — пробормотала я, отдышавшись хоть немного.

Мы так и стояли у стены неизвестно чьего дома, по моему бедру текло, вторая нога все еще была закинута на поясницу Макара, который мягко целовал и жарко дышал в изгиб моей шеи и оглаживал лапищей ягодицу, а не жестко тискал, как совсем недавно.

Внутри еще все плескалось, пело-звенело, медленно преображая взрывную невесомость, пережитую только что, в тяжело-текучую ленивую сладость.

Блин, я и не знала, что умею вот так.

В смысле заводиться-вспыхивать за вздох, за миг, что называется от нуля до сотни за секунду.

Ладно, прибрехиваю, нуля мне с нашего первого раза с Лебедевым было не видать, как своих ушей.

Я походу все эти дни пребывала в эдаком состоянии вялого кипения, а с момента обнаружения записки оно стало переходить в бурную форму.

И вот вам результат.

— Теперь и поговорить можно, — хрипло отозвался Макар и наконец отстранился, перестав вжимать меня в стену, и отпустил мою ногу.

Я зашипела, поняв что обе ноги затекли — одна из-за непривычного положения, другая — из-за стояния

на носочке, пусть до этого момента я и не замечала, да еще между бедрами мокрее мокрого.

— Что?

— спросил Макар.

— Спасибо, что хоть вытащил вовремя, но знаешь, не стоит так рисковать все же.

— Права, — кивнул он, мигом поменявшись в лице.

Сдернул через голову свою серую трикотажную футболку и взялся вытирать, но я ее отняла и сделала все сама, а то он больше размазывал.

Макар застегнул штаны, я тоже натянула свои трусы и джинсы обратно, продолжая морщиться от излишней влажности кое-где.

Сейчас бы в душ и сменить белье, но куда уж там.

— Идем, — протянул мне руку Макар и повел вокруг дома к крыльцу.

— А дом-то чей?

— Камневых.

Старый.

Стой, — Лебедев остановился перед дверью, открыл ее и под мой изумленный тихий взвигз подхватил на руки и шагнул вперед.

— Пусть это не наш общий дом, Лиза, но это дом, где мы начинаем жить вместе.

Так что, соблюдаем традиции.

— Так, погоди, это ты мне вместе жить предлагаешь?

Тебе не кажется, что сначала люди должны узнать друг друга лучше, обсудить много разных моментов там… — фиг знает, я пока жить с мужчиной вместе не практиковала, но мне казалось подход к началу этого должен быть посерьезнее.

— Тем более, что расстались мы на такой себе доброжелательной ноте.

— Люди пусть себе и обсуждают, что хотят, — дернул плечом Макар пренебрежительно.

— Я считаю, что нам это и на хрен не нужно.

А моменты эти твои будем обсуждать в процессе совместной жизни и когда со временем у меня посвободнее станет.

И никаких там нот не было, Лизка.

Мы устали, день тогда выдался гадский, выпили, и чуток обоих занесло.

Я забил, и ты забей.

Ты есть хочешь?

Я помотала головой и осмотрелась в прихожей.

Не согласна забить так сходу, ну не начинать же скандалить с порога, тем более после того, что между нами только что уже имело место быть.

Не дурой ли я буду выглядеть, сначала без единого слова позволив поиметь себя, а потом уже встав в позу.

Поздновато, Ерохина, в позы надо становиться в процессе, а не после, а что-то там требовать от мужика так же до секса, а не когда этот мужик кончил.

Для понимания этого даже моего невеликого опыта хватает — Тут детская обувь, — посмотрела я в лицо Макару, заметив только теперь, что он осунулся и вообще выглядит страшно усталым.

— Да, — кивнул он и повел меня по коридору.

— Я перевез своих детей.

Если не голодная, то пойдем спать.

Я двое суток на ногах и большую часть этого времени за рулем провел.