Ящик Пандоры
Шрифт:
— Русские раздавят нас, как муху! — закричал командир-пират, повернувшись к полковнику Адамсу.
— Полный ход! — распорядился глава резидентуры. — Сойдите с курса, развернитесь и дайте им как следует!
Из рулевой рубки «Калининграда» было видно, как наглый «Кайман» сошел с курса, развил скорость.
— Они удирают, товарищ капитан! — крикнул вахтенный штурман.
Валентин Васильевич поджал губы и с сомнением покачал головой, поднял к глазам бинокль.
Корабль-оборотень отошел в сторону,
— Залп!
Ракеты с воем рванулись к теплоходу.
Люди, находившиеся на мостике теплохода, вздрогнули и инстинктивно пригнули головы, когда ракетный залп ударил поверх рубки.
Капитан Устинов рванул рукоятку телеграфа к отметке «Стоп машина!», и старший механик уже собрался было выполнить приказ. Но Валентин Васильевич пересилил мгновенную слабость, скорее, острый приступ беспокойства за судьбу пассажиров, команды, судна, резко опустил рукоятку на сектор «Полный вперед!».
— Курс прежний! — крикнул капитан Устинов рулевому.
На палубе рядом с бассейном безмятежно загорали Билл Ричардсон и Элен Резерфорд.
Когда над их головами промчались с воем ракеты «Каймана», Билл вздрогнул и стал беспокойно оглядываться.
— Новый русский сюрприз? — спросила Элен. — Право, они не дают нам соскучиться. Развлечения сыпятся на нас, как из рога изобилия.
— Боюсь, что развлечения кончились, — ответил Билл и протянул Элен руку. — Идем!
И снова на маленький хищный «Кайман», как неумолимый рок, надвигался огромный русский теплоход.
Матросы пиратского корабля с беспокойством поглядывали на мостик, ждали от командира новых приказаний. Им уже явно не нравилась эта «игра» с пассажирским лайнером, которым управлял капитан, обладающий железной выдержкой.
— Смотрите, сэр! — крикнул командир и протянул полковнику Адамсу бинокль.
Тот приложил к глазам окуляры, всмотрелся и вдруг в гневе швырнул бинокль в море.
— Проклятье! — рявкнул Хортен-старший. — Уходим! Полный вперед!
К теплоходу «Калининград» и к загораживающему его путь «Кайману» на большой скорости несся большой противолодочный корабль.
«Кайман» резко вывернул в сторону. За кормой его вспенился бурун, пират дал форсированный ход. На мостике растерянно съежились полковник Адамс и майор Бойд, так и не произнесший за это время ни слова.
Командир «Каймана» то и дело затравленно оглядывался назад.
Вдруг над их головами с оглушительным ревом пронеслась двойка советских истребителей-перехватчиков морской авиации.
— Вот и Москва к нам пожаловала, сэр, — криво ухмыльнувшись, проговорил дрожавшими губами командир.
«Длинная рука Москвы!», — мысленно вторил ему Джек Бойд.
Полковник Адамс ничего ему не ответил.
LXIII
Теплоход «Калининград» лежал
Неподалеку застыл «Сообразительный» — большой противолодочный корабль.
От него к пассажирскому лайнеру шел катер.
На «Калининграде» спустили трап, по которому военные матросы свели на катер Биг Джона и Рауля. «Голубые десантники» шли медленно, руки их были заведены за спину и схвачены наручниками, головы опущены.
— А вон с тем типом, который идет впереди, я играл в шахматы, тетушка, — проговорил тихо Билл Ричардсон, показывая Екатерине Ивановне на Биг Джона.
— Подумать только, — вздохнула миссис Томсон, — эти бандиты убили ни в чем не повинную Элис…
— Русские посадят их на электрический стул? — спросила Элен.
— У нас нет такой смертной казни, — произнес за их спинами Владимир Ткаченко.
— О, мистер Уэбстер! — воскликнула Элен. — Вы пришли посмотреть на этих гангстеров?
— Я пришел проститься с вами… До свиданья, друзья! Извините за небольшую задержку в пути. Поверьте — это случилось вовсе не по нашей вине.
Неподалеку от трапа майор Ткаченко обнял Валентина Васильевича.
— Плывите дальше, капитан, — сказал Владимир. — Для меня рейс окончен. В пожарном отношении претензий я к вам не имею…
— До встречи на берегу, Володя, — дрогнувшим голосом проговорил капитан Устинов. — Положите ей цветы… От меня.
Валентин Васильевич отвернулся.
Майор сильно втянул в себя воздух, глубоко вздохнул, стиснул капитану руку повыше локтя и побежал по трапу.
С остальными друзьями на теплоходе он простился еще раньше.
С трапа его подхватили два мичмана, и вот Владимир Ткаченко стоял уже в рубке катера, отвалившего от борта лайнера.
Ему предстоял печальный обратный путь.
LXIV
Скорый поезд из Москвы прибыл точно по расписанию — в семь часов сорок минут.
На перрон высыпали пассажиры, прибывшие в приморский город, чтобы в полной мере вкусить удовольствий от только что начавшегося «бархатного» сезона. Навстречу поспешили им изготовившиеся носильщики, представители санаториев и помахивавшие ключами от зажигания «левые» автоизвозчики.
День обещал быть на славу — солнечным и теплым, и это обстоятельство наполняло души гостей города радостным чувством.
Полковник Ткаченко покинул вагон одним из первых, быстро миновав здание вокзала, пройдя на площадь боковыми воротами, и уже на площади вдруг осознал, что торопиться ему в общем-то некуда. Ехать домой — не успеет к девяти в управление, а идти на службу еще рано…
Он вернулся назад к вокзалу и пошел к железной решетке, ограждавшей молодой яблоневый сад, посаженный путейцами в честь Сорокалетия Победы. У этой изгороди торговали цветами, и Владимир Ткаченко купил букет алых роз. Он собрался было уходить и сделал несколько шагов, но вспомнил о капитане Устинове и взял у той же осанистой бабки белые розы.