Ящик водки
Шрифт:
– А летом жара какая?
– Вот в это лето – сплошной дождь.
– Послушай! Тебе дают статистические данные: растет температура…
– Ты посмотри: вот она растет, растет. Три года растет. А потом раз – такая зима, что всю статистику обратно возвращает. Все это ерунда. Если статистику взять за сто лет, то никакая температура не растет.
– То есть тебя не волнуют эти катастрофы, затопления – вообще ничего.
– Абсолютно. Эту истерию, может, как раз МЧС и нагнетает. Чтоб им денег больше выделяли.
– Ну а я, наоборот, подводил к тому, что, поскольку выяснилось,
– Во-во, они сами придумали теорию катастроф, а потом открыли финансирование. Ха-ха! Ну пускай они мне покажут статистику. Статистику цунами, землетрясений, торнадо, наводнений, которые только не мы с вами создали, а которые природа создала.
– Ну, может быть. Все ж вокруг денег крутится в белой цивилизации…Я еще помню, что в 92-м была мода на газовые пистолеты.
– Да. У меня был. Мне выдали на работе. В Госкомимуществе, когда я уже в Москву приехал, в 93-м году. Нам всем, замам Чубайса, выдали пистолеты, и некоторые их носили. В такой специальной кобуре… Не снимая. Им так нравилось. А я не носил. Он у меня дома валялся.
– А какой тебе дали? «Парабеллум», наверное? Иномарку немецкую?
– Да, «я дам вам “парабеллум”»… Не, маленький какой-то. Я его потом обратно сдал, когда увольнялся.
– А я сам купил. За сто долларов. Многие тогда их носили. Как оказалось, для того только, чтоб где-нибудь там по пьянке пострелять в воздух. Был такой смешной случай. Один мой знакомый выпивал с товарищем в кустах. И вдруг мимо идут какие-то хулиганы, орут… А у одного из этих пьющих в терновнике был пистолет газовый. И вот этот, с пистолетом, говорит: «Тихо, пусть мимо пройдут». Второй удивляется: «А чего ты испугался? Если что – ты ж их из газового пистолета!» Тот отвечает: «Без пистолета я б не боялся, а так – страшно, отнимут оружие, а это ж вещь дорогая…»
– Ха-ха!
– Это был журналист и пиарщик Юра. А я помню, у меня с пистолетом была связана история следующего порядка. На годовой банкет «Коммерсанта» в январе 92-го я с этим пистолетом пришел, он у меня в куртке, в кармане. Куртку повесил на спинку стула. А потом надеваю ее – а она такая легкая! Нету пистолета! Досадно, неприятно, ну да ладно, мне потом старый товарищ Володя Добровольский новый подарил. И вот по прошествии десяти лет на какой-то большой пьянке вдруг я оказываюсь рядом с девушкой, которая тогда в «Коммерсанте» работала. И она, значит, с веселым смехом рассказывает мне историю про то, как в 92-м пистолет у меня украла! Ха-ха-ха-ха! Смешно ей. Я говорю: «Ну, ты сейчас-то бумажник не стащишь у меня?» Она опять смеется – типа, удалась шутка. Украла – правда, смешно? Ну хоть сейчас бы сказала: старик, я тебя обокрала, тварь, хочу тебе выставить за это ящик виски. Да. Так вот была такая как бы мода на оружие – не настоящее, а сглаженное, приглушенное. А настоящее оружие, как объясняют нам начальники из МВД и большинство депутатов, русским давать нельзя.
Потому что они друг друга перестреляют. Ты бы дал оружие русским?
– Ой, ну сложный вопрос.
– И очень интересный.
– Понимаешь, в чем дело… Тут еще нужно посмотреть. Каким русским?
– Которые не состоят на учете у психиатра.
– Не, секундочку. Помнишь мое рассуждение об омонимах? Что слово «русский» относится
– И после из этих пистолетов убивали жандармов и армейских офицеров. Октябрьский переворот так устроили. Вот и в Чечне сейчас что-то похожее – доступность оружия и легкость его применения против российской власти.
– …русские – это была вооруженная нация. У казаков оружие легально хранилось, у них кавалерийские карабины под кроватью лежали.
– Так я тебе говорю: и устроили революцию этим оружием.
– Но ведь до этого они тыщу лет с оружием ходили, никаких ограничений не было! И, обладая такой свободой, построили великую империю.
– Так ты бы дал оружие или нет? Не пойму.
– Тому народу, который был, – про него меня никто не спрашивал, ему никогда не запрещалось иметь оружие. А потом товарищ Сталин оружие запретил.
– У Пришвина в рассказах про охоту упоминаются шомпольные ружья, которые со ствола заряжались – очень медленно. Они не антикварные были, их делали на советских заводах. С умыслом: с таким ружьем не пойдешь против продотрядов сражаться. Не побунтуешь против власти.
– …вот этому новому русскому народу давать оружие или нет? Я бы сто раз подумал. Это же народ безответственный абсолютно. Если он относит свои бабки в «Русский дом Селенга» или в «МММ», а потом идет к депутатам и требует, чтобы ему эти бабки вернули, – то, конечно, у него разрыв сознания. Ну как же я такому пистолет дам? Если он за своими бабками уследить не может? Более того: он их отдал в одно место, а требует в другом. Различие между двумя этими народами чувствуешь? Старый русский народ не переубивал друг друга, он рос как на дрожжах – население каждые десять лет удваивалось фактически. И единственное, для чего они использовали это оружие, – революция.
– Этого единственного случая оказалось достаточно. Таки народ этим доступным оружием себя переполовинил. В конечном счете.
– А вот этот народ, новый, лезет стрелять без всякой революции.
– Тот народ точно стрелял, смотри революцию и Гражданскую. А этот пока не стреляет особенно. Это просто твое личное мнение, что будет стрелять. А на самом деле любой может купить автоматическое охотничье ружье и из него устроить замечательную стрельбу волчьей картечью по прохожим. Ну и где же репортажи с таких стрельб? Что-то не видно. И вот еще что очень смешно. У нас же пока всеобщая воинская повинность. Всех забирают в армию, там дают кому автомат, кому танк, ракету, напалма на складах полно. В закромах родины припасены особые военные мыши с сибирской язвой…
– К чему ты клонишь-то?
– Вот смотри. Военкоматы при помощи ментов отлавливают молодых бестолковых парней, загоняют их в армию и насильно им всучивают разное оружие. А как только человек подрос, набрался ума, вернулся на гражданку – сдав свой танк и получив отметку в бегунке, – ему говорят: «Найдем у тебя дамский „браунинг“ – опять загремишь на два года, только уже на зону». Он спрашивает у законодателей: «Что у вас с головой, пацаны? Я два года состоял при пушке и ни разу из нее не пальнул по Кремлю»…