Ящик водки
Шрифт:
Однако вернемся к нашим баранам. Горбачев встал во главе Советского Союза в 1985 году. Страна добывала примерно 600 миллионов тонн нефти в год, помимо этого около 500 миллиардов кубометров газа, металл, лес и прочее. Не забудьте, что это все вместе с Казахстаном, Украиной и другими республиками. На территории РСФСР в то время добывалось нефти почти столько же, сколько и сейчас, – около 400 миллионов тонн, а вот газа мы уже добываем больше – примерно 520 миллиардов кубометров. В целом СССР имел довольно устойчивую экономику с очевидным сырьевым уклоном. К недостаткам этой экономики нужно отнести зависимость от импорта продовольствия, чудовищно милитаризованную обрабатывающую промышленность и сферу научных исследований
К тому моменту СССР начал отставать от ведущих стран прежде всего в сфере информационных технологий. Дальнейшее отставание могло фатальным образом сказаться на сохранении военного паритета, и поэтому было принято решение о резком качественном скачке в сфере высоких технологий. Дальше будет понятно, почему это на первый взгляд правильное решение стало поворотным моментом в истории нашей страны, первым шагом, после которого нет пути назад. Это решение, по сути, и развалило Советский Союз.
Принятое решение было чрезвычайно субъективным, поскольку основывалось не на потребностях населения, не на спросе, а на фетише военного паритета. Носителем этого фетиша была тогдашняя правящая элита, которая сама не могла четко объяснить, зачем ей этот паритет. Впрочем, фетиш на то и фетиш, что его нельзя объяснить логически. Целесообразность, в следующем поколении превращающаяся в правило, через поколение становится фетишем. Оголтелый милитаризм Сталина, основанный на теории броска на Запад, был целесообразен в рамках той системы ценностей, поскольку имел все шансы на успех. Ставший правилом милитаризм Хрущева и Брежнева был хотя бы невреден, поскольку являлся минимальным стимулом к научно-техническому прогрессу. Милитаризм Горбачева, выродившийся в манию военного паритета, не мог объяснить никто, включая его самого. Налицо классический фетишизм.
Так или иначе, но была принята программа ускоренного развития отраслей высоких технологий: электроники, робототехники, коммуникаций и связи. Госплан начал выделять огромные средства, началось строительство новых заводов, развивались исследовательские институты, открывались новые факультеты в вузах и так далее. Это тогда модно было называть – целевая комплексная программа. Потребовались массированные закупки западного оборудования – были выделены значительные средства в валюте. Совок, как большой неуклюжий бульдозер, скрипя, громыхая и изрыгая дым, начал поворачиваться в указанном направлении. Ни у кого этот маневр не вызвал тревоги. Все как обычно, так уже много раз было. Сказали создать металлургию – создали. Сказали освоить нефтяные месторождения Западной Сибири – освоили. Сказали полететь в космос – полетели.
Заработала пропагандистская машина: даешь научно-технический прогресс! Догоним Японию по количеству роботизированных комплексов! Персональный компьютер – это не роскошь, а необходимая в работе вещь! И все дальше, в том же духе.
Однако оказалось, что все не так просто. Оказалось, что для сферы высоких технологий нужна совершенно другая культура производства. Совершенно иной уровень подготовки персонала – как рядового, так и инженерно-технического. Нельзя сказать, что в Советском Союзе таких людей не было. Конечно, были, и много. Однако все они трудились в отраслях, созданных еще при Сталине и Берии: в атомной промышленности, в ракетно-космической, авиационной и некоторых других. Оттуда этих людей забрать нельзя – опять же военный паритет нарушится. Короче, нужно воспитывать новые кадры и переквалифицировать старые. Колоссальная задача!
Очевидно, по многим обстоятельствам, что сталинского сценария (шарашки и лагеря) при решении этой кадровой задачи у Горбачева не было. Оставалось одно – воспитывать не кнутом, а пряником. А если пряником, то нужно повышать зарплаты, строить больше жилья, больше и разнообразнее питаться, нужно выпускать хорошую, добротную одежду, качественные товары долговременного пользования и так далее. Опять находятся ресурсы, строятся заводы, закупается импортное оборудование. Опять бульдозер, урча, поворачивается и в эту сторону – даешь рост производства товаров народного потребления!
Для
Таким образом, тот маневр, который первоначально замышлялся как абсолютно локальный и безобидный, затронул практически все сферы Совка, и страна, абсолютно застывшая и, казалось бы, не сдвигаемая никакими силами, начала постепенно, все ускоряясь, меняться. Этот маневр, в приятном соседстве с чернобыльской катастрофой, потребовал все возрастающего колоссального количества ресурсов, что неизбежно сказалось на расходной части бюджета. Очевидно, что в сочетании с огромным оборонным заказом расходная часть бюджета росла год от года как на дрожжах.
Что же в это время происходило с доходами страны? К тому времени Запад уже пережил энергетический кризис. Были разработаны энергосберегающие технологии, экономичные двигатели. Освоены новые месторождения нефти: в Северном море, Мексиканском заливе и пр. Страны Персидского залива резко подняли добычу. Все это привело к падению нефтяных цен, а значит, к сокращению доходов советского бюджета.
Увлеченные идеей создания нового человека для постиндустриального общества, человека, способного производить высокотехнологичную продукцию, образованного и эффективного, наши вожди вдруг обнаружили (батюшки!), что советский человек пьет как скотина. Началась фантасмагорическая борьба с пьянством и алкоголизмом. Опустим все перипетии этой борьбы. Мы все хорошо помним и прекраснодушие вождей, и безалкогольные свадьбы, и чайники с коньяком, и вкус одеколона, и не раз уже упоминавшееся самогоноварение. Здесь важно то, что сокращение потребления алкоголя (и соответственно сокращение его производства) нанесло удар по доходам бюджета. Я когда работал вице-премьером, то, помимо прочего, отвечал и за собираемость алкогольных акцизов. Так вот, я специально поднял статистику по годам, предшествующим описываемому периоду. Доходы от продажи алкоголя составляли примерно 20 % от доходов бюджета. Кроме того, в связи с сокращением расходов на потребление алкоголя граждане предъявили освободившиеся деньги на рынок для покупки других товаров и смели с полок магазинов все, что на них было. Начался тотальный дефицит.
Даже умственно отсталый дебил поймет, что вопрос бюджетного дефицита в этих условиях лишь вопрос времени. И он не замедлил явиться. Чем его покрывали? Тремя вещами. Первое – западными кредитами. В общей сложности было заимствовано около ста миллиардов долларов. Второе – необеспеченными кредитами (по сути – эмиссией) Госбанка. Это привело к тотальному дефициту всего. Третье – напоследок, в начале 1991 года, уже Павлов взял пятилетние кредиты (по сути – изъял средства граждан) у Сбербанка и Госстраха (об этом чуть позже).
Представим себе: огромное количество заводских корпусов строится, закуплено импортного оборудования на миллиарды долларов. Миллионы людей работают на этих стройках. Им всем нужно платить зарплату. Но заводы, которые они строят, еще не производят никакой стоимости (забегая вперед, скажу – и не произведут, поскольку кончатся деньги). Таким образом, товаров больше не стало, а люди зарплат получили больше. Опять кошмар дефицита всего. Цены-то устанавливаются государством, а не являются результатом баланса спроса и предложения.
Деньги потеряли даже тот убогий смысл, который они имели при социализме, и окончательно превратились в резаную бумагу. Именно на излете перестройки мой отец, который всю жизнь неплохо зарабатывал на заводе, завел коров, поросят, кур. И все наше семейство и в Тольятти, и в Питере питалось с этого (были даже попытки варить сыр). Человек потерял последнюю связь с государством – деньги. А больше его с родным государством ничего-то и не связывало по большому счету. Страна погрузилась в царство бартера и натурального хозяйства.