Ясновидец:
Шрифт:
Вдруг голоса стихают, и его на какую-то секунду охватывает безумная надежда, что демоны уже покинули его, перепугавшись святого слова. Но он по опыту знает, что силы тьмы так легко не отступают, они прибегают к всевозможным уловкам, чтобы заставить экзорсиста прервать ритуал.
И он склоняется над распятием и целует его. После этого, поплевав на кончики пальцев, совершает крестное знамение, после чего смачивает слюной сначала левое ухо, потом правое.
— Eppheta, quod est, adaperire, — молится он, — откройтесь!
Он кладет в рот еще одну просфору и дает ей растаять во рту, раздувая ноздри.
— In odorem suavatis. Tu autem effugare, diabole; appropinquabit enim judicium Dei. [38]
Демон
38
Изыди смрадом. Изыди, нечистый дух, велением Господним (лат.).
— Abrenuntias satanae? Отвергаешь ли ты сатану?
— Abrenuntio! — отвечает он. — Отвергаю!
В посеребренном кувшине с вином для причастия он видит свое отражение. Его пугают запавшие щеки, зеленоватая кожа, покрытая гнойниками, спутанная грязная борода.
— Et omnibus operibus ejus? И все его деяния и учения?
— Abrenuntio!
Он кропит свою одежду святой водой.
— Et omnibus pompis ejus? И все его соблазны?
— Abrenuntio!
Демон не подает никаких признаков жизни, но что-то шелестит в комоде или под комодом. Может быть ветер, думает дель Моро, горный ветер стал заметно сильнее.
Он открывает склянку с миро и растирает несколько капель на лбу.
— Ego te linio, — продолжает он, — oleo salutis in Christo Jesu Domino nostro, ut habeas vitam aeternam. [39]
Обряд приближается к концу. Дель Моро немного удивлен, что демон не оказывает никакого сопротивления, что он так пассивно позволяет себя изгнать. Он уже готов приступить к заключительной молитве, как вдруг слышит голос:
— Все это очаровательно, Себастьян… ты меня так и не видишь… даже в прошлом… Неужели ты меня не помнишь, мы же встречались раньше, правда, при других обстоятельствах. Ну что ж, в царстве слепых и кривой — король…
39
Помазание, освященное Господом нашим Иисусом Христом, дарует вечную жизнь (лат.).
Дель Моро повышает голос и продолжает:
— Credo in Jesum Christum Filium ejus unicum… [40]
Ты вообще ни во что не веришь, и менее всего ты веришь в людей… Впрочем, ты уверен, что меня нет в живых… ты и твое начальство… вера превращает людей в идиотов… а твой Бог ни разу не пришел мне на помощь, хотя я ох как в ней нуждался, и не один раз…
Дель Моро меняет фиолетовую накидку на белую, долженствующую символизировать чистоту души. Он с трудом противостоит соблазну ответить на дьяволовы речи — ритуал строго запрещает вести диалог с нечистой силой. Демон издевательски смеется, и когда дель Моро преклоняет колена для благодарения, его сбивает с ног чудовищное трезвучие адского
40
Верую в Иисуса Христа, сына Господня (лат.).
Неужели ты меня не помнишь? старается перекричать орган проклятый голос. Я же играл для тебя и раньше!
Он с трудом поднимается. Музыка продолжается, это снова Бах — он никогда не думал, что звук может достичь такой нечеловеческой силы.
— Credo in Jesum! — кричит он, снимая с себя одежду и нанося на грудь крест святым маслом.
Теперь начинается неторопливая импровизация. Его охватывает паника. Из дырочки, проделанной миниатюрным двойником у него в груди, вдруг показывается зеленый гадючий хвост. Он пытается схватить его, но змееныш ускользает назад, в его тело, и он слышит сатанинский хохот.
Его вот-вот вырвет. Повсюду на его теле открываются маленькие дырочки, оттуда выглядывают черви, гусеницы и рептилии. Он чувствует исходящий от его тела гнилостный запах, как будто бы он уже умер, и демон снова кричит ему:
Столько грехов собрались в тебе… столько преступлений., столько ужаса… ты видишь то, что ты видишь, или это я изменил твое зрение… ты вспомнишь меня, если захочешь… маленький органный виртуоз…
Иглы! властно врывается в мерзкий монолог другой голос. Изгони его серебряными иглами!
Дель Моро кажется, что это сам архангел Михаил пришел к нему на помощь, он с благодарностью хватается за сумку и достает оттуда одну из острых и длинных спиц, тех самых, какими он пользуется, чтобы проверить, есть ли у одержимых бесом чувствительность в их бородавках и ведьминых отметинах.
Внутри него голоса сливаются в хор, перебивают друг друга, какая-то какофония… Наверное, думает он, демоны и ангелы сражаются за мою душу. В дырочку под соском вновь просовывается омерзительная рожа, но, к его облегчению, прячется назад, когда он направляет на нее острие спицы.
Что-то странное творится в комнате, или, может быть, и не в комнате вовсе, может быть, все это только его видения, плод измученного сознания? Вдруг кардинал Риверо возникает перед ним, и он с головокружительной ясностью осознает, что он попал во власть своего смертельного врага, и тот сознательно послал его по этому следу, ведущему все выше и выше в горы, чтобы не было свидетелей последней схватки. Видит он внутренним взором и монаха-иезуита Шустера, и дель Моро знает теперь, что и тот, давно уже мертвый, всего лишь пешка в могущественной игре космических сил, и Шустер, и кардинал, и все, кто шаг за шагом вел его сюда.
Демон кривляется, то и дело высовывая физиономию из отверстия на его груди, и он вновь слышит властный голос, как ему кажется, архангела Михаила:
Изгони его иглой, Себастьян, это твоя последняя надежда!
И в ту минуту, когда дель Моро приставляет острую серебряную спицу к своей груди, как раз к тому месту, откуда только что выглядывала рожа дьявола, туда, где бьется его сердце, открывается дверца комода в дальнем конце комнате, и от него отделяется крошечная фигурка. Он узнает того, кто в призрачном колеблющемся свете свечей стоит перед ним — это тот мальчишка-урод, которого он много лет назад обследовал в Ватикане на предмет одержимости бесами.