ЯССТ 8

Панченко Сергей Анатольевич

— Чего задумался?

К своему стыду, я не услышал, как ко мне подошел Славка.

— Ты что на ноги тряпки намотал, как белогвардеец, чтобы неслышно подобраться к Чапаеву? — Усмехнулся я.

— Нет, ты просто был сильно погружен в себя. Наверное, тяжело быть ответственным за такое количество народа?

— Я не об этом думал. Размышляю, сопоставляю факты, чтобы понять, против кого нам придется сражаться. Между собой или с другими.

— Как между собой? Ты брось, кто станет стрелять в своих земляков? — Славка посмотрела на меня, как на идиота.

— Ну,

парочку несогласных пристрелят у тебя на глазах, ты и задумаешься. — Представил я ему возможный вариант.

— Кто? Мы же еще никого не видели?

— А у тебя с воображением совсем туго. Если не видел, значит, никого нет? Оружие тогда откуда, казармы со свежим бельем, ворота кто закрывает и открывает?

— Автоматика. — С готовностью подсунул свою версию Славка.

— Сама по себе автоматика?

— Ну, нет, конечно. Просто люди, которые создали это место, куда-то делись, а все оборудование осталось и продолжает выполнять свою работу.

— Хорошая версия, жаль, что слишком сказочная. Там за забором полно стреляных гильз, куски оружия и экзоскелета. Думаю, в экипированного броней человека прилетел крупный калибр. Чтобы от нас не хотели, главная задача сейчас учиться военному делу настоящим образом. Ты готов?

— Всегда готов. — Славка развел руками. — У меня что, есть выбор?

— Конечно. Возьмись за эту решетку.

— Зачем? — Одноклассник сразу понял, что это подвох.

— Она под напряжением. Немного тряхнет и твоя душа, освободившись от бренного тела, попавшего в ловушку, полетит домой.

— Нет, я лучше поживу.

— Во, правильные слова. Оставайся здесь, понаблюдай за забором, а я пройдусь по территории.

— Ладно.

Я собрался идти, но он меня окликнул.

— Слушай, Гордей, скажи мне, на каком курсе ты сдавал матанализ, и как звали препода по нему? — Спросил однокурсник, подозревая меня в присвоении чужой личности.

— На первом. Препода звали Яков Семенович Ароцкер, которого мы звали Яшка Рокер.

— Хм, верно. — Славка смутился.

— Да я это, я. Хватит уже придумывать себе оправданий.

— Я не придумывал.

— Придумывал. Ты же решил, что человек не может так измениться за десять лет, что это невозможно, ты же остался прежним. Проще убедить себя, что это другой взял себе его личность. Нахрена мне какой-то Гордей? Кто он такой, чтобы становиться им?

— Не знаю. Шпионы любят быть незаметными.

— И воровать пиццу у клиентов?

— Я тебя знал другим.

— Это было давно. Теперь и ты станешь другим, и кто-то точно так же будет смотреть на тебя и не понимать, как так получилось, что Славка изменился до неузнаваемости.

— Хотелось бы. — Честно признался он.

— Здорово. Чтобы вернуться домой живым тебе надо быть бдительным и готовым к неожиданностям. Всё, сеанс психотерапии закончен, я пошел работать.

— Ага, давай.

Я сразу направился в арсенал, горел от нетерпения узнать, что за оружие нам приготовили. Мне казалось, что я смогу определить, каким будет противник по номенклатуре средств убийства. Егерь собрал вокруг себя людей, интересующихся

оружием, и разбирал разложенные на полу образцы. Водяницкий тоже был тут, но сидел в углу, прикорнув к стеллажу.

— Смирно! — Выкрикнул в шутку Егерь, увидев меня.

Глава администрации спросонья подскочил и завертел головой, не понимая, что происходит.

— Чиновник спит, служба идет. — Пошутил я. — Ефрейтор Водяницкий расскажите, что вы узнали о новых образцах оружия.

— Так это, я прикемарил. Я же говорил, инфаркт долбанет, если я не подремлю.

— Мы из него камикадзе сделаем. Навесим взрывчатки и под танк. — Егерь ехидно рассмеялся.

Водяницкий протер глаза и подошел ко всем. Егерь поднял с пола автомат и надел на голову шлем. Откинул прозрачный экран, закрывающий правый глаз. Включил на автомате электронный прицел, и на нашлемном экране появилась картинка с него, с добавлением прицельной точки.

— Электроника распознает цель, помогает целиться и показывает ее контур, выступающий из-за препятствия. Благодаря нашлемному экрану можно безопасно работать из-за угла или траншеи. Автомат стреляет мелкими пульками, которых в магазине насчитывается пятьсот три штуки. Привод точно не пороховой, но мы пока не пробовали его в деле. Сам понимаешь, стрелять в арсенале опасно. Нашлемный экран можно связывать с прицелами других бойцов и смотреть картинку с их экранов. И еще, в памяти оружия есть карта нескольких локаций с видом сверху. Думаю, что это те места, в которых его уже применяли или собираются применить.

— А ну покажи? — Меня очень заинтересовали эти факты.

Егерь умело выбрал на экране нужную функцию.

— Надень шлем. — Попросил он. — Картинку хорошо видно только в правильном положении. Касайся пальцем края экрана у белой скобочки, чтобы поменять карты.

— Понял. — Это напоминало мне сырой прототип нейроинтерфейса, который еще не умел понимать управление глазами.

Перед правым глазом появлялись объемные изображения полупрозрачных локаций. Я отдал приказ модификациям переводить картинку из изображения сверху в обычную перспективу. Хотел понять, как они выглядят на самом деле и главное, хотел узнать локацию, часть которой рассмотрел через сетчатый забор. И я узнал ее. Сопоставив имеющиеся размеры, определил размеры локации, шестьсот на двести метров. Для футбола многовато, для перестрелок самый раз.

— Посмотри. — Я снял шлем и передал его Егерю. — Это локация, которая находится за сетчатым забором. Вероятно, нам придется воевать на ней.

Он надел и долго рассматривал ее.

— М-да, подфартило нам с цирком. — Он снял шлем. — Надо будет потренироваться, хотя бы виртуально, чтобы знать, где можно укрыться от огня, где подловить врагов. Так, что тут у нас еще есть. — Егерь потер руки. — Дробовик, вернее сказать, ружье, стреляющее разрывной картечью. Прицел такой же, как на автомате, электронный с передачей картинки на шлем, но показывает диаметр облака разлета картечи и эффективность в зависимости от удаления мишени. Думаю, такая дура пригодится в ближнем бою для стрельбы в узких коридорах.