Ястреб на перчатке
Шрифт:
Горящие свечи на комоде позволяли лицезреть Анну Рамирес во всей красе. Самая неприступная красавица Вильены лежала в его постели, откинувшись на подушки, наполовину укрытая одеялом. Тонкий батист ночной рубашки не скрывал, а, наоборот, подчеркивал ее прелести.
Граф присел на кровать с другой стороны.
– Я о тебе совсем забыл, – признался он.
– А я нет, Риккардо, – ответила Анна. Голос ее был одновременно и вызывающий, и язвительный, и маняще-притягательный.
– Я тоже. Твой брат жив. – Граф внимательно посмотрел на нее, чуть наклонив голову вбок.
– Я тебе не нравлюсь? Посмей соврать, и я выцарапаю тебе глаза! – Анна улыбнулась.
– Глупо.
– Мечта исполнилась. Радуйся, Риккардо. Не бойся, не укушу. Или ты еще не знаешь, как подступиться к женщине, граф Кардес?
Риккардо не ответил на ее укол. Лишь прилег на кровать так, что смог мягко провести пальцем по ее лицу и тонкой шее, кажущейся неестественно белой в огне свечей. После чего встал и расстегнул верхнюю пуговицу камзола.
– Неужто решился? – усмехнулась Анна.
– Глупо, но выгонять тебя или уходить самому – еще большая глупость. Да и нельзя оскорблять женщину, заставляя ее одеваться, – спокойно объяснил граф, стягивая камзол и снимая рубашку.
– Наруч свой ты не снимаешь даже в постели? – с искусственной ленцой в голосе поинтересовалась девушка.
– Угадала.
Со следующего утра Анна Рамирес прочно вошла в жизнь графа Кардеса. Он встал поздно и тут же отметил, что на завтрак ему подали не привычную походную кашу с мелко порубленным мясом, а два десятка блюд. Анна успела завести свой распорядок на кухне.
Вечером, когда он отдыхал вместе с офицерами за парой бутылок вина, Анна вышла и села на диван рядом с ним. Офицеры переглянулись, а Ханрик Оланс – командир скайцев, крепкий детина лет сорока – одобрительно крякнул и подмигнул ему.
Анна развлекала гостей беседой, мило улыбалась, играя роль гостеприимной хозяйки.
– Не увлекайся, – сказал ей Риккардо, когда гости ушли.
– Боишься за мою репутацию? – усмехнулась она.
– Нет. В городе тебя считают героиней, страдалицей, пожертвовавшей собой ради брата, претерпевающей муки и унижения от жестокого графа Кардеса.
– А разве это не так? – поинтересовалась Анна.
Риккардо не нашелся, что ответить.
– Я дала слово, что буду твоей, и держу его. Но роль одной лишь подстилки меня не удовлетворяет.
– Самолюбие? – поинтересовался граф. – Роль хозяйки меньше ранит?
– Да!
– У тебя хорошо получается. Мне нравится. И если это продолжилось и после войны, я был бы рад.
– Предложение?! – Анна удивленно рассмеялась. – Совесть замучила, Риккардо? Совратил невинную девушку и теперь искупаешь грехи?
– Не невинную. – Граф Кардес был серьезен. – Анна, ты мне симпатична. Недаром я когда-то, хоть и по глупости, просил твоей руки. Жениться мне рано или поздно придется, вряд ли это будет брак по любви, ее нет. Так что ты – хороший вариант. Хотя бы симпатична.
Анна не отвечала, ее азарт и заносчивость куда-то исчезли, она отвела взгляд.
– Не торопись с ответом. В любом случае все решится только после войны.
Через две недели к Вильене подошла потрепанная конница де Санчо. Королевская армия держалась на расстоянии трех дневных переходов, поэтому решено было устроить праздник по случаю объединения сил. Графов осталось четверо. Хуан де Боскан попал в плен, но велись переговоры об обмене его на королевского наместника в Вильене. Вскоре он должен был присоединиться к товарищам. Так что они отдыхали с чистой совестью. Да и солдатам нужно было отвлечься в преддверии битвы.
Зимы
Свет, исходящий от резиденции наместника, освещал половину Вильены. Вино лилось рекой, повара сбивались с ног, музыкантам и поэтам заплатили с роскошью, достойной алькасарского султана. Рыцари, прибывшие с Карлом де Санчо, пригласили на праздник родственников, живших в Вильене.
Винсент Ла Клава, скучая, потягивал вино, рассматривая веселящихся гостей.
Его и де Веги боялись. Плевали в спину и шептали проклятия. Им не удалось бы собрать на прием и десятка знатных вильенцев. Карл с легкостью пригласил всех желающих, и пришло несколько сотен гостей. Они совершенно не боялись де Санчо. Для них Карл был «своим», просто благородным грандом, которому захотелось объявить рокош королю. Он воюет честно и благородно, без подлых новшеств, без хитрых ловушек. Отпускает пленных под выкуп, пьет после боя вместе с побежденными. Храбрый и доблестный полководец. Всегда впереди своих рыцарей, а не прячется позади строя пикейщиков, как трус де Вега, который ни разу не обнажил меч [29] . И его рыцари – настоящие кабальеро [30] , а не вчерашние вилланы, как офицеры де Веги.
29
Рокош налагал определенные правила ведения войны на обе стороны.
30
Кабальеро (исп.) – изначально это конный воин, за свой счет покупающий коня и оружие, потом приобрело то же значение, что и термин «идальго» – представитель мелкого и среднего дворянства.
Риккардо же и Ла Клава – два безумных убийцы, ославленные на века. Два палача, что подло и бесчестно перебили две тысячи благородных рыцарей. Как раз по десять сотен на графа выходит. Правда – об убитом брате, горящем доме и разоряемом крае – никому не нужна.
Веселье вокруг Ла Клавы шло своим чередом. Карл и Риккардо награждали отличившихся офицеров, провозглашали тосты и объявляли танцы. Риккардо не расставался со своей прекрасной пленницей – влюбился, что ли? Нашел время.
Поэт и романтик Кундера неведомым способом достал откуда-то сотни две роз – при том, что за окном зима – и раздал их прекрасным сеньоритам. Шутили, а может, это и было правдой, что он подкупом, шантажом или даже прямым ограблением раздобыл их в ближайшем монастыре, где была оранжерея.
– Риккардо, твоя дама танцует? – Винсент решил показаться на свет, не то его скоро потеряют.
– Благодарю, сеньор, но я обещала все танцы Риккардо, – чуть улыбнувшись, произнесла девушка, прежде чем де Вега успел ответить.
– А у меня сегодня болит нога, – посетовал граф.
– Врешь, – Винсент попытался рассмеяться, – ты просто боишься опозориться. Анна, он никогда не умел танцевать. Так, может быть, вы все-таки составите мне пару?
Анна сидела за столом рядом с Риккардо, словно жена или содержанка. Вильенцы известны своими консервативными обычаями, что запрещают жениху и невесте до свадьбы на официальных церемониях быть вместе. Нельзя даже сидеть рядом за одним столом. Только через одного, а то и двух родственников. Анна женой Риккардо не была, как и невестой.