Явка до востребования
Шрифт:
Что это было? Доброе пожелание и предупреждение на будущее? Намек на не слишком тонкую работу моих коллег? Если так, то почему он это сказал? Он ведь не был ни нашим агентом, ни коммунистом, ни сторонником нашего строя. Возможно, потому, что, будучи порядочным человеком, он не терпел подлости и насилия. Потому, что с уважением относился к пашей, тоща воистину великой державе. Чтобы он га думал, произнося эту фразу, мы сделали для себя один вывод: необходимо срочно и тщательно проверить связи всех сотрудников резидентуры и, по возможности, сотрудников Представительства, отказаться от всех подозрительных и недостаточно проверенных контактов. Дальнейшие события показали, что, в ряде случаев, комиссар «одергивал» некоторых не в меру настырных
Немалую роль в налаживании добрых отношений с комиссаром и с другими сотрудниками контрразведки и полиции играло постоянно демонстрируемое нами не на словах, а на деле, уважение к Швейцарии, её народу, к ним лично. Имели, конечно, значение и личные симпатии, возникшие между комиссаром, с одной стороны, и Зоей Васильевной и мной — с другой.
Я планомерно продолжал осуществлять «реформы», пользуясь поддержкой Зои Васильевны. Иногда, чтобы была видна ее руководящая роль в этом деле, я просил ее выступить по вопросам безопасности, конспирации, порядка и дисциплины на совещании дипсостава или на партсобрании. Она всегда соглашалась. Подготовленные для нее тезисы правке практически не подвергались. Иногда она кое-что «смягчала», чаще — «заостряла», особенно когда речь шла о несанкционированных поездках за границу или выпивках.
В семидесятые годы по странам Европы прокатилась волна террористических акций, осуществлявшихся путём засылки взрыв-пакетов по почтовым каналам. Они направлялись политическим деятелям, в иностранные представительства, различные фирмы. Об этом регулярно сообщалось в местных газетах, и в разговорах со мной из этого не делали секрета и сотрудники полиции.
В Представительство приходило большое количество писем, бандеролей, посылок. Среди них могли быть и пакеты с «сюрпризом». Нас беспокоило и то обстоятельство, что советские граждане, проживавшие в Женеве на частных квартирах, часто получали от Национально-трудового союза бандероли с антисоветской литературой. Как правило, это были объемные пакеты. Они были идеальными контейнерами для закладки пластиковых бомб.
Чтобы обезопасить Представительство и его сотрудников, наш специалист по оперативной технике ежедневно проверял всю поступающую корреспонденцию, а также покупки и заказы, доставленные из магазинов, включая цветы и продукты. Для этого пришлось оборудовать лабораторию, оснащенную техникой для выявления взрывчатых веществ. В отдельных случаях я обращался за помощью в службу безопасности аэропорта, которая располагала командой специалистов-взрывников высокой квалификации и специальной техникой
Представительство мы в какой-то степени обезопасили. А как быть с людьми, живущими на городских квартирах? Мы не могли им рекомендовать тащить подозрительные пакеты в Представительство для проверки: они могли взорваться в пути или при вскрытии. Поэтому мы им настоятельно советовали самим пакеты в руки не брать и не вскрывать, а через консьержа вызывать специалистов по обезвреживанию взрывпакетов из полиции. Полиция, хоть и нехотя, но вынуждена была это делать.
И тут нам пришла в голову «гениальная» мысль — попытаться заставить женевскую полицию найти распространителей антисоветчины. И однажды, пригласив одного из сотрудников контрразведки в Представительство, я выложил на стол около тридцати бандеролей, полученных за последние пятнадцать дней только в адрес Представительства. Отправлены они были из разных почтовых отделений Женевы, но названия книг и упаковочный материал были идентичными. Я сказал ему, что отправляет эти книги активная антисоветская организация — Национально-трудовой союз, на счету которой сотни террористических актов против советских граждан. Не забыл упомянуть и о том, что в годы Второй мировой войны НТС сотрудничала с германским командованием, засылала свою агентуру в тыл Советской армии для ведения разведывательно-диверсионной деятельности. Одновременно было подчеркнуто, что
Представителю швейцарских спецслужб была высказана просьба попытаться выявить, используя свои возможности, лиц, занимающихся рассылкой литературы, и тем облегчить жизнь и нам, и себе, поскольку ответственность за возможный террористический акт падет и на женевскую полицию. Тут же я добавил, что лежащие на столе бандероли — малая толика того, что получают советские граждане, проживающие на частных квартирах. Полицейский подумал, потом сказал: «Я доложу о нашем разговоре моим начальникам. Идея хорошая, но осуществить ее непросто. Это потребует времени». Дело было, конечно, не только во времени, но и в боязни, что вездесущие журналисты могут обвинить полицию в нарушении прав личности, закона о свободе слова, ведь Швейцария, как утверждают ее власти, самая демократическая страна в мире. Однако, судя по тому, что поток бандеролей сократился, можно полагать, что сотрудники контрразведки нашли кого-то из распространителей и серьезно с ним поговорили. Они это умеют. А другие — просто напугались.
В связи с ростом терроризма серьезно обострилась проблема обеспечения безопасности Представительства и его сотрудников во время протокольных мероприятий, в частности, государственных приемов. В Женеву в течение года приезжало до четырехсот советских делегаций, и почти каждая заканчивала свое пребывание большим или маленьким приемом в здании Представительства. В отдельные дни бывало по пять, шесть, а то и по восемь таких мероприятий.
При небольшом количестве гостей контроль на входе и наблюдение в зале без особого труда осуществляли сотрудники Представительства, работавшие с делегациями, и пограничники. А при проведении больших приемов приходилось прибегать к помощи местной полиции. Надо отдать должное ее руководству. Оно с пониманием относилось к нашим просьбам и на государственные и другие большие приемы выделяло по 20–25 вооруженных полицейских и контрразведчиков.
Полицейские обеспечивали охрану Представительства снаружи, свободный въезд приглашенным, в числе которых были руководители кантона и города, на территорию Представительства, порядок на стоящее автотранспорта во дворе. А контрразведчики, отлично знавшие местную элиту, «процеживали» гостей при входе в здание, помогали дежурному дипломату, когда возникали нештатные ситуации.
Пограничники в такие дни работали в усиленном режиме. Одни дежурили в служебных помещениях, другие наблюдали за порядком в вестибюле, за гостями в зале и ни на минуту не оставляли без прикрытия Зою Васильевну, принимавшую гостей у входа в зал.
По окончании приема пограничники, сотрудники хозяйственного отдела и специалист по оперативной технике тщательно проверяли все помещения, где находились иностранцы, автостоянку и территорию Представительства. Мы исходили из того, что в темноте и суматохе, неизбежно возникавшей при разъезде гостей, злоумышленники, проникновения которых, несмотря на вес меры предосторожности, полностью исключить было нельзя, могли оставить где-то взрывчатку, баллончики с отравляющими веществами и многое другое из арсенала государственных и частных разведывательно-диверсионных и террористических служб.
4. КАКАЯ ОНА — ЖЕНЕВА? НЕМНОГО ИСТОРИИ
Кантон и Республика Женева расположен в живописной холмистой местности с мягким климатом на высоте 375 метров над уровнем моря, на юго-западном краю Женевского озера, там, где много миллионов лет назад произошёл обвал, перекрывший реку Рону. Шло время, и река, проложив среди твердых скал новое русло, пошла дальше во Францию, в Лионский залив Средиземного моря, оставив швейцарцам и французам самое красивое, самое большое (582 кв. км), самое длинное (72,3 км), самое широкое (13 км), и самое глубокое (до 309 м) озеро в Европе.