Явление тайны
Шрифт:
Если бы она могла заглянуть в голову Грилло, то поняла бы причину его бездействия. Едва он шагнул в дверь, дети исчезли, и их сменили другие ужасы, теснящиеся в провале. Ближе к берегу бились в волнах два тела. Он узнал их, хотя их лица очень изменились. Джо-Бет Магуайр и Хови Катц. Дальше он видел еще кого-то, но не смог его узнать. На его лице вовсе не осталось плоти; это был оскаленный череп.
Но настоящий ужас только начинался. Надвигались формы, громадные и нелепые; воздух вокруг них кипел от каких-то существ, похожих на огромных
Хови, барахтаясь в бешеных волнах, мог еще что-то вспомнить. Он вспомнил, где еще испытывал подобный ужас: на чикагской войне, где он подрабатывал два года назад. Теперь картины того лета вновь возникли перед его глазами. Животные, бьющиеся и испускающие мочу и кал при звуках смерти. Жизнь превращалась в мясо одним электрическим разрядом. Он попытался разглядеть в прибое Джо-Бет – она одна могла помочь ему справиться с этими воспоминаниями, – но вместо нее видел лишь коров, бьющихся о стены, волоча сломанные ноги и разбрызгивая в разные стороны кровь и дерьмо. Их ужас передавался ему, и он бессильно кричал, снова и снова.
Берега он тоже не видел и не знал, где он находится. Иначе он разглядел бы отца Джо-Бет, дрожащего и повторяющего голосом Томми-Рэя «...мы идем... мы идем...», и Грилло, глядящего на Иад, и Теслу, борющуюся с тем, кого она называла...
– Киссон! Погляди же на них! Погляди!
Киссон оглянулся на провал.
– Вижу.
– Думаешь, они пожалеют тебя? Если они пройдут, ты сдохнешь, как и все мы!
– Нет. Они несут с собой новый мир, и мне обеспечено в нем место. И достаточно высокое. Знаешь, сколько лет я их ждал? Готовился? Убивал для них?
– Ты подписал с ними контракт?
– Я сделал для них все. А ты... дура. Ты могла бы остаться в Петле, отдать мне твое тело, и я бы защитил тебя. Но нет. Ты предпочла свои амбиции. Как этот, – он кивнул на Джейфа. – Он тоже хотел урвать свой кусок. Вот и жрите его теперь.
Зная, что Тесле уже не убежать, он отпустил ее и шагнул к Джейфу.
– Он подошел ближе, чем ты, но потом зарвался. Правда?
От Джейфа больше не исходили вопли Томми-Рэя. Теперь он только тихо стонал.
– Ты должен видеть, – бросил ему Киссон. – Посмотри, Джейф. Я хочу, чтобы ты увидел.
Тесла взглянула в дыру. Сколько волн еще нахлынут, прежде чем Иад достигнут берега? Десять? Пять?
Киссон начал трясти Джейфа.
– Смотри, черт бы тебя побрал!
Тесла увидела, что у нее появился крохотный шанс – момент, в который она может начать движение в Петлю.
– Проснись и погляди на меня, дерьмо! Я Киссон!
Она оглядела всю сцену. Ничего нельзя упускать. Джейф, Грилло, дверь в Космос и, конечно, дверь в Субстанцию – все это нужно взять с собой. И себя тоже. Пережевать и выплюнуть в другом месте.
Крики Киссона внезапно смолкли.
– Что
Он повернулся к ней. Во взгляде его читались изумление и страх. Это тоже нужно взять с собой.
– Ты не смеешь! Слышишь?
Она слышала, но продолжала есть.
– Говорю тебе! Ты не смеешь!
Где-то в глубине разрушающегося рассудка Рэндольфа Джейфа эти слова вызвали отклик. Он вспомнил, как побывал когда-то в хижине, где этот же человек повторял эти же слова. Вспомнил запах своего пота и блеск ножа в своей руке. Вспомнил перекошенное от страха лицо старика – теперь это было лицо обезьяны.
«Ты не смеешь!»
«Твои слова мне – как красная тряпка для быка...»
Сейчас он вспомнил и движение. Его рука скользнула в карман, где много лет ждал нож с широким лезвием. Нож, тянувшийся к запечатанным вещам. К письмам или черепам.
Он снова услышал это:
– Ты не смеешь.
И увидел то, что увидел. Его рука сжимала нож. Глаза сконцентрировались на голове человека, произносящего проклятые слова. Легкая цель.
Тесла лишь краем глаза уловила его движение. Джейф оттолкнулся от стены и занес руку. До последнего момента она не видела, что в руке, пока нож не заблестел и не нашел шею шамана.
Киссон закричал. Его руки метнулись к горлу, пытаясь защититься. Ей понравился его крик – это был крик врага, от которого ее сила, казалось, возросла, будто сила Киссона с его криком переходила к ней. Она сделала большой глоток, от которого едва не разорвалось ее горло. Дом задрожал, и часть его оторвалась и понеслась в никуда, в Петлю.
Потом был свет. Вечный свет восхода, пробивающийся через дверь. И тот же запомнившийся ей ветер. Он влетел в комнату и вынес оттуда чары Иад. Вслед за этим лицо Грилло начало приобретать осмысленное выражение. Он ухватился за дверную ручку, щурясь на свет и тряся головой, как пес, которого одолевали мухи.
После ранения их создателя ликсы отступили, но она не надеялась, что они надолго оставят ее в покое, поэтому, схватив за руку Грилло, поспешила за порог, плотно закрыв за собой дверь.
– Что ты сделала? – ошарашено спросил он, когда они шагнули на высохшую почву пустыни.
Она продолжала тащить его за руку, прочь от комнаты, которая, потеряв опору, уже трещала под натиском изнутри.
– Тебе хорошие новости или плохие?
– Давай хорошие.
– Мы в Петле. Я протащила часть дома через...
Только теперь она сама начала понимать, что сделала.
– Да, – сказала она, словно Грилло ей не верил. – Черт возьми, протащила!
– А Иад!
– Пролом и все, что за ним, тоже здесь.
– А где же плохие новости?
– Это Тринити. Точка Зеро.
– О, Господи.
– А это, – она указала на стальную башню не дальше четверти мили от них, – это бомба.
– Так когда она рванет? Есть у нас время?
– Не знаю. Может, она не взорвется, пока жив Киссон. Он все эти годы удерживал это мгновение.